Москва. По косвенным данным из сохранившихся летописей и исторических хроник, первые контакты коренного населения М. с народами, исповедовавшими ислам («бесерменами»), относятся к XII в., т.е. практически ко времени основания города. Они были вызваны практикой налаженных торговых связей и спорадических дипломатических сношений между северными окраинами Халифата (Хваризм/Хорезм, Дербент, Мавараннахр), а также географически близкой и относительно исламизированной Волжской Булгарией, с одной стороны, и Владимиро-Суздальской Русью, в составе которой находилась М., — с другой. Завоевание в середине XIII в. Владимирского и других княжеств Золотой Ордой, в которой за исламским вероучением были закреплены прерогативы государственной религии, положило начало созданию в М. первых мусульманских колоний. Жизнепорядок в местах компактного поселения мусульман регламентировался согласно привычному укладу и предписаниям ислама. В топонимике М. об ордынском влиянии свидетельствуют названия исторических поселений тюркоязычных мусульман — Арбат, Балчуг, Таганка, Ордынка и др. В «татарской Московии» (так иногда именовали Московскую Русь из-за сильных позиций татарской политической элиты — мурз и баскаков) социальная престижность всего ордынского, в том числе и связанного с исламом, имела едва ли не абсолютный характер. Не случайно многие князья, удостоенные ханских ярлыков — особой инвеституры на княжение, предпочитали отправлять своих детей в Орду для обучения языку и обычаям ханского двора. Такая практика добровольного послушничества называлась аманат (букв. «заложничество»). Подчеркивая значимость ордынского периода в истории становления М. как столицы Русского государства, Н.М.Карамзин отмечал, что «Москва… обязана своим величием ханам». Одной из главных характеристик этого исторического периода является в целом бесконфликтное сосуществование православного христианства («веры московитов») и ислама («сарацинской веры»). Орда, защищая религиозные интересы всех своих подданных, не стремилась к конфессиональной унификации на основе исламского вероучения.
В послеордынский период ислам и связанный с ним образ жизни еще продолжительное время играли заметную роль во внутренней жизни Московского государства, которое после крушения Византии в 1453 г. и образования Османской империи, Астраханского, Казанского и Крымского ханств оказалось в полукольце мусульманских государств.
В начале XV в. устанавливаются регулярные дипломатические отношения с первым государством Востока— Крымским ханством, в XVI в. — с Османской империей, с монархиями Сефевидов в Азербайджане и Иране. При Иване III складываются союзнические отношения с Казанским ханством, выходцы из которого нередко получают высшие государственные должности в самой М., а также осуществляют правление в своих уделах в Кашире, Серпухове, Звенигороде и других городах Московского государства. Начинает печататься переводная литература, посвященная описаниям мусульманских святынь в Макке/Мекке и ал-Мадине/Медине, например «Описание путешествия некоего мужа римлянина Людовика ко гробу Магомета прелестника» (оригинал на лат. яз. издан в 1493 г.). В нем приводятся элементарные знания об исламе, а также сведения легендарного характера «о пророке Мегмете». Московский двор знакомится с увлекательной литературой «хожений» русских людей на Восток, получая при этом общее представление о нравах и обычаях народов, исповедующих ислам; о «сейдах, муллах, хофизах» в познавательной форме повествует в своем сочинении (середина XVI в.) московский дворянин И. Пересветов. Отмечается и новый рост поселений мусульман, еще в большей степени, чем раньше, инкорпорированных в социальные связи городской жизни, — казанских и крымских татар, ногайцев, кабардинцев и других выходцев из Северного Кавказа. Возводятся молельные дома и специальные постройки для совершения ритуальных обрядов, появляются мусульманские кладбища (самое известное близ Калужской заставы). Вплоть до завоевания Казани в 1552 г. в Европе бытовало устойчивое мнение, что Русское государство, включая М., находилось в руках исламизированной татарской элиты. Официальный идеолог религиозно-церковных кругов
Максим Грек в середине XVI в., описывая современную ему М., с сокрушением отмечал, что скоро москвичи, пожалуй, будут ходить в чалмах.
После покорения Казани отмечается появление мусульманских форм в московском зодчестве, особенно в строительстве церквей и колоколен. Вершиной этого влияния может считаться сооруженный в память взятия Казани храм Василия Блаженного (1555— 1562), а также церковь св. Сергия в Богоявленском монастыре в Китай-городе (1557). Архитектурным прототипом храма Василия Блаженного стал известный памятник мусульманского зодчества, существовавший до захвата Казани, — мечеть Кул-Шариф с 8 минаретами. В некоторых шатровых московских колокольнях этого периода можно легко узнать минарет татарских мечетей.
Во второй половине XVI в., с завершением формирования Московского государства, в его новых границах начинается постепенный процесс вытеснения ислама из тех сфер общественной и культурной жизни, где он в той или иной форме привился ранее. Это было вызвано попытками московской аристократии, прежде всего духовной, осмыслить новую политическую ситуацию, обосновать через политические символы и формы место М. в мировой христианской истории. Опора на антично-византийское духовное наследие сделала возможным укоренение в среде православного духовенства и части царского двора идеи самоидентификации через поруганный неверными Царьград (Константинополь), которая позднее нашла воплощение в известной идеологической формуле «Москва— третий Рим». Начинается инициируемый высшим московским духовенством курс на конфессиональную унификацию подданных Русского государства. Однако международные интересы М. как столицы государства, имеющего договорные отношения со многими мусульманскими странами (во второй половине XVI в. к ним добавились дипломатические связи с Сибирским ханством, 1569-1570 гг., Персией, 1586 г., и Бухарой, 1597 г.), вынуждали царское правительство действовать гибко и проявлять осторожность в отношении мусульманского населения столицы. Московский посланник в османской Турции Иван Новосильцев в 1570 г. в своем докладе османскому султану Селиму II особо подчеркивал, что российский государь «не враг мусульманской веры» и правоверные «свободно и торжественно славят Магомета в своих мечетях, ибо у нас всякий иноземец живет в своей Вере». В Земском соборе в 1613 г. активная поддержка семи казанских мурз сыграла не последнюю роль в избрании на московский престол царем Михаила Федоровича Романова, о чем красноречиво свидетельствует утвержденная Собором особая грамота с указанием их мусульманских имен.
В XVII-XVIII вв., вплоть до начала царствования Екатерины II, сфера бытования и распространения ислама в М. скорее всего ограничивалась исполнением мусульманских обрядов и предписаний при дворах посольских миссий из Бухары, Кивы и других стран Востока. Согласно Соборному уложению 1649 г., все религиозные верования неправославного толка допускались лишь в те области, где с их существованием приходилось мириться (например, при выполнении процедуры принятия присяги по судебным и другим делам). При этом особо подчеркивалось, что православной церкви принадлежит исключительное право религиозной пропаганды в государстве. В указе 1681 г. нетерпимое отношение к магометанству приобретает характер государственной политической установки. Резко негативное восприятие ислама и всего, что было с ним связано, обусловливалось также постоянно возникавшими конфликтами в русско-турецких отношениях, которые нередко выливались в военное противостояние. Именно в этот период М. начинает приобретать облик «сорока сороков», становясь идеологическим центром православия.
Восшествие на российский престол Екатерины II и объявленный ею курс на покровительство исламу положили конец религиозному гнету в отношении нерусского населения России. Ислам официально получает статус терпимой религии. В М. первым результатом либерализации религиозной политики стало возведение в Татарской слободе Замоскворечья деревянной мечети (1782 г.). Она была построена при дворе князя Султан-мирзы Сименея и просуществовала до начала XIX в. Одновременно наблюдается заметное увеличение численности мусульманского населения столицы, что было в немалой степени вызвано возросшей активностью татарского торгового капитала и миграциями из Поволжья, Урала и Крыма.
В 1805 г. председатель Оренбургского магометанского духовного собрания муфтий Мухамеджан (Мухаммад-джан) Кусаинов обратился к московскому генерал-губернатору А.А.Беклешеву с ходатайством о строительстве в М. постоянной каменной мечети, мотивируя его множеством проезжающих мусульманских гостей и торговцев. В 1823 г., после многолетней бюрократической переписки и согласований, разрешение на строительство каменного здания на участке купца первой гильдии Назарбая Камалова было получено. Однако культовое предназначение этого мусульманского молельного дома, возведенного в память доблестного участия татаро-башкирских полков в Отечественной войне 1812 г., в архитектуре здания никак не было выражено: он ничем не выделялся среди других московских особняков Татарской слободы. Таким образом, было выполнено главное условие московских властей: дом не должен иметь вид мечети и называться мечетью.
Лишь в 1881 г., после перестройки и возведения минарета и купола, здание обрело завершенный вид мусульманского культового сооружения. Вплоть до начала XX в. мечеть на Большой Татарской улице была для нескольких тысяч московских мусульман единственным официальным местом молитвенных собраний, проводившихся вплоть до 1913 г. ахунами из рода Агеевых. При мечети существовали сиротский дом и мадраса, а в 1914 г. в двух шагах от нее для детей мусульман Татарской слободы на средства купца первой гильдии и крупного нефтепромышленника Ш.Асадуллаева был построен многоэтажный дом, ставший исламским культурно-образовательным центром дореволюционной М.
На рубеже веков непрерывный рост мусульманского населения М., по преимуществу татарского, привел к образованию в мещанской части столицы (Мещанские улицы) сначала нового прихода, а затем и возведения второй мечети. На неоднократные ходатайства избранного имама общины Б.Алимова об открытии новой мечети положительный ответ московского генерал-губернатора был получен только после того, как земельный участок в Выползовом переулке на средства московского мещанина С.Бакирова и касимовского купца Х.Акбулатова был приобретен Оренбургским духовным собранием в частную собственность, т.е. фактически стал ее вакфом. Это произошло в 1903 г. по специальному распоряжению генерал- губернатора великого князя Сергея Александровича. Меньше чем через год мечеть по проекту Н.Жукова и при финансовой поддержке купца-мецената С.Ерзина была построена. Уже в конце ноября 1904 г. в ней начались богослужения.
С оживлением религиозной жизни мусульман наблюдается и заметный рост их общественно-политической активности, что было вызвано событиями первых русских революций. В эти годы московские мечети становятся местом встреч и собраний мусульманской интеллигенции самых разных политических взглядов и умонастроений. В частности, в мечети в Выползовом переулке в разное время бывали члены Мусульманской фракции Государственной думы, выдающийся просветитель Исмаил-бей Гаспринский, с проповедью выступали крупнейшие богословы и мыслители с мировым именем Галимджан Баруди и его преемник на посту главы Центрального духовного управления мусульман Внутренней России и Сибири Ризаэтдин Фахретдинов.
После Февральской революции 1917 г. в М., в здании, построенном Ш.Асадулла- евым, в мае прошел Первый Всероссийский мусульманский съезд, на который собралось более 800 делегатов из разных регионов России. На съезде было вынесено решение о преобразовании Оренбургского магометанского духовного собрания в Центральное духовное управление мусульман Внутренней России и о выборах на альтернативной основе нового муфтия. 292 голосами против 257 главой Духовного управления (муфтием) был избран один из лидеров российского джадидизма Галимджан Баруди. На съезде для руководства и координации действиями мусульман страны был образован Всероссийский Центральный мусульманский Совет (Милли Шуро) с местонахождением в М.
В первые годы после Октябрьской революции М. становится местом международных встреч мусульманских революционеров различных окраин России, Турции, Ирана, Афганистана, стран Магриба: в 1918 и 1919 гг. — съездов коммунистов Востока, в 1921 г.— Всемусульманского конгресса. В 20-30-е гг. в столице находят политическое убежище многие деятели левых движений и партий азиатских государств (например, известный турецкий поэт-коммунист Назым Хикмет). В то же время начинает устанавливаться система жесткого контроля со стороны государства над религиозной жизнью мусульман: в 1936 г. санкционируется закрытие первой московской (Исторической) мечети на Большой Татарской улице, в 1941 г. — дома Ш.Асадуллаева. В советское время продолжал действовать единственный мусульманский храм не только М., но и всей Центральной России — мечеть в Выползовом переулке, получившая после закрытия Исторической мечети название Соборная. В середине 50-х гг., в период международной активности СССР, Соборную мечеть столицы посещали различные делегации афроазиатских государств, в том числе их главы — президент Индонезии Сукарно, президент Египта Гамаль ‘Абд ан-Насер и другие, формируются и отправляются в хаджж первые немногочисленные группы московских мусульман.
В 90-е гг., после создания на базе московской Соборной мечети Исламского центра (1990 г.), а затем Духовного управления мусульман Центрально-Европейского региона России (Московского муфтийата, 1994 г.), М. становится крупным духовным центром ислама в РФ. При помощи мусульманских государств (Саудовской Аравии, Ирана, Кувейта, Ливии и др.), правительств Москвы и РФ отреставрированы старые мечети (в частности, Историческая в 1993 г.) и построены новые: на улице Новаторов (1995 г.), в Отрадном (1997 г.) и в парке Победы на Поклонной горе (1997 г.). В сентябре 2005 г. начато строительство нового комплекса исторической московской Соборной мечети. При каждой мечети существуют мадрасы, успешно действуют Высший исламский колледж, Ассоциация ученых-исламоведов, проводятся международные научные форумы («Ислам и этноконфессиональное взаимопонимание», посвященный 90-летию московской Соборной мечети, май 1995 г., «Священный Коран: духовное наследие и исторические судьбы», апрель 1997 г.), широко отмечаются религиозные праздники.
После образования Совета муфтиев России (1996 г.) М. является центром координации деятельности крупных региональных духовных управлений мусульман Поволжья, Сибири, Татарстана и других областей РФ. В современной М., где проживает более 1 млн. мусульман, действует около 20 исламских организаций (в том числе и международных) и более 30 посольств мусульманских государств.
Лит-ра: В.ВВельяминов-Зернов. Исследование о касимовских царях и царевичах. СПб., 1863-1867; Дж. Флетчер. О государстве Русском. СПб., 1905, 76; Н.М.Карамзин. Предание веков. М., 1987, 429; М.Плюханова. Сюжеты и символы Московского царства. «Акрополь», СПб., 1995; Ланда. Ислам; Алов, Владимиров. Ислам в России; Р.Гайнутдин. Ислам: вера, милосердие, терпимость. М., 1997.
Ф.А.Асадуллин