БАШКИРИЯ

Башкирия — территория Предуралья и склонов гор Южного Урала, коренное население которой представляют башкиры (самоназвание — башкорт). Площадь Б.— 143,6 тыс. кв. км, наседение— 3 млн. 964тыс. человек (1989 г.), из них собственно башкиры — 936 тыс. (при общей их численности в СНГ 1449,2 тыс. человек, т.е. около 40% башкир проживают вне Б.). Вместе с татарами (около 25% жителей) башкиры представляют мусульманское население (сунниты) Б., 42% населения Б. — православные христиане (в основном русские и украинцы).

В формировании башкир решающую роль сыграли тюркские скотоводческие племена, которые еще до прихода на Урал долгое время кочевали в приаральско-сырдарьинских степях, вступая в контакты с другими кочевыми племенами (огузов, кыпчаков и т. д.). С конца IX — начала X в. известно название народа башкорт, проживавшего на Южном Урале и прилегающих лесостепных пространствах, откуда они частью вытеснили и где частью ассимилировали местное финно-угорское и иранское (сармато-аланское) население. Формирование этнического облика башкир завершилось ко времени монгольского завоевания. В 1557 г. (после подчинения Казани) башкиры приняли российское подданство. До 1865 г. это была Оренбургская, с 1865 г.— Уфимская губерния Российской империи.

В марте 1919 г. Б. обрела государственность — была образована БАССР в составе РСФСР. В октябре 1990 г. провозглашена Декларация о государственном суверенитете республики, которая с февраля 1992 г. стала именоваться Республика Башкортостан.

Наиболее раннее свидетельство связей территории Б. с миром ислама — находки Левашовского могильника (Ишимбайский район). Среди них — три серебряных дирхама и золотой динар времен Арабского халифата, датируемые 706, 712 и 892 гг. Халифатские монеты и трупоположение (на спине, руки вытянуты вдоль тела, головой на запад) позволяют считать Левашовский могильник раннемусульманским кладбищем, относящимся к салтовской культуре. Проникновение в Б. ислама как религии начинается в X в., после официального принятия ислама Булгарским государством. Основную роль в первоначальной исламизации башкирских племен сыграли миссионерство и торгово-экономические связи с миром ислама. Сами башкиры в своих преданиях о принятии ими ислама связывают его распространение с булгарами. Активное проникновение мусульманской религии в башкирскую среду относится к ХII-ХIV вв., о чем свидетельствуют ярко выраженная тенденция уменьшения на территории Б. курганных захоронений языческого типа и увеличение грунтовых могильников, где умерших укладывали в соответствии с предписаниями ислама. Исламизация Б. в ХIII-ХIV вв. связана с вхождением ее в состав Золотой Орды. При хане Узбеке (1312–1341) ислам становится официальной религией Золотоордынского ханства. В его правление к башкирам с миссионерской целью были посланы мусульманские проповедники, получившие духовное образование в Булгарах. В долинах рек Западной Б. — Белой, Уршака, Дёмы, Чермасана, Ика — находятся несколько кэшэне — памятников мусульманской культуры XIV в. Таким образом, судя по погребениям и памятникам материальной культуры, распространение ислама среди башкир заняло несколько столетий и завершилось только в XIV–XV вв. Впоследствии территория Б. входит в состав Казанского, Ногайского и Сибирского ханств. Ликвидация Казанского ханства в 1552 г. и начало насильственной христианизации татар вызвали отток значительной части мусульманского населения из Поволжья в Б., что привело здесь к усилению позиций ислама. К середине XVI в. ислам стал важной составляющей образа жизни башкирских родов. Об этом свидетельствует тот факт, что сохранение ислама в неприкосновенности было одним из главных условий добровольного вхождения башкир в состав Русского государства. На протяжении XVII–XVIII вв. ислам все больше проникает в быт башкирского народа, регулируя семейно-брачные, межличностные и общественные отношения; за это время мусульманские морально-этические и правовые нормы (шари‘ат) становятся господствующими. Среди богатых башкир было распространено разрешенное исламом многоженство. Причиной довольно частых разводов было, как правило, тяжелое материальное положение: жены нередко указывали на то, что не получают достаточного содержания в семье. Мужья обычно давали развод женам из-за отсутствия детей, иногда — из-за несогласия жены на привод в дом еще одной супруги. Все брачные и бракоразводные дела, а также распределение наследства по законам шари‘ата, разборы мелких тяжб и примирение соседей находились в ведении мусульманского духовенства. Если же дела приобретали устойчиво спорный характер, то они передавались в ведение гражданских судов.

Важным элементом быта башкир стали праздники мусульманского календаря — разговение (рамазан-байрам), жертвоприношение (курбан-байрам), рождение Пророка (маулид), паломничество (зийара) к могилам мусульманских «святых», проповедников. В среде башкир распространялись мусульманское образование и письменность, в основе которой лежала арабская графика. Наиболее ранние арабографичные записи, известные на территории Б., — эпиграфические памятники, в частности надгробие Хусайш-бека. На тюрки со множеством элементов собственно башкирского языка выполнены первые письменные памятники башкир — шежере (от араб, шаджара — «родословное древо»), запись которых началась с XV–XVI вв.

Доисламские обычаи и верования не были полностью вытеснены исламом из массового сознания башкир. В народных преданиях во множестве присутствовали сверхъестественные существа, духи, колдуны, волшебники и волшебницы, в реальной жизни большую роль играли ворожеи и ворожейки, знахари и знахарки. Религиозно-мифологические представления башкир в начале XX в. содержали элементы шаманизма. Исследования современных этнографов также свидетельствуют о сохранении элементов языческих культов в повседневной жизни, в частности в приготовлении таких традиционных блюд, как изделия из теста, замешанного на большом количестве яиц (баурсак, чак-чак). Использование яиц в больших количествах носило в древности ритуальный характер и связано с поклонением родовым птицам — журавлю, ворону, соколу. Лингвисты сообщают о значительном пласте магической лексики, присутствующей в разговорном языке современных башкир; искусствоведы наряду с мусульманской атрибутикой в убранстве жилища отмечают и языческие символы: узорные надкроватные ленты, настенные геометрические узоры, прибитый над дверью или за печью развернутый веером хвост петуха, глухаря или тетерева — своеобразные обереги от злых духов и напастей. Следы древних поверий башкир сохранились в топонимии Б. На ее территории во множестве присутствуют древнеродовые, тотемистические, демонологические, теонимические топонимы: Аждаха узэгэ («ложбина дракона»), Аждаха сокоро («овраг дракона»), Биреле тау («чертова гора»), Биреле козок («чертов колодец»), Капак куле («озеро страшилища»), Енле тау («гора нечистой силы»), а также немало мест, обозначенных колдуньями, злым духом, шайтаном. В районах Б. есть горы, рощи, камни, речки, в названиях которых присутствует слово эулиэ — «святой» (от араб. аулийа’). Названия некоторых мест связаны с обрядом жертвоприношения, несколько гор носят название Курбантау, Курмантау (в Гафурийском районе Б., Кувандыкском районе Оренбургской области). Вместе с тем имеются топонимы, связанные со словами масджид (мечеть), азан (призыв на молитву), мадраса. В настоящее время наиболее ярким подтверждением сохранения элементов древних культур в сознании и практике башкир являются паломничества к «святым» местам — эулиэ кэбэре (могилы «святых»). Почитание могил мусульманских «святых» — отголосок древних пластов духовной жизни башкир, когда жители каждого рода имели свое священное место — камень, скалу, вершину горы, рощу. Таким древним святилищем была гора Тратау близ г. Стерлитамака, гора Масимтау, святилище вблизи Ирдяшева озера, гора Курмантау в Гафурийском районе. На ее вершине расположены большие зольники, их назначение определяют как религиозно-обрядовое. Такие же зольники — жертвенные места есть в Бирском районе у деревни Ново-Биктимирово. В настоящее время бывшие священные места, как правило, стали местом проведения сабантуев, игр и т. п. Следует отметить и то, что башкиры, обращаясь к Всевышнему, часто называли и называют его Худай. Наряду с именем Аллаха долгое время упоминалось главное божество древних башкир — Тенгри (Дух неба у тюрок).

С конца XVIII в., после учреждения Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС), укрепляются позиции ислама и официального мусульманского духовенства в Поволжье и на Урале. Ислам прочно вошел в сознание, быт, образ жизни тюркского населения Б.

На рубеже XVIII–XIX вв. на территории Б. начинается интенсивное строительство мусульманских культовых зданий. Уже в начале XIX в. в 12 уездах Оренбургской губернии было 1258 деревянных и 4 каменные мечети. В середине XIX в. здесь насчитывалось уже 1932 мечети, из них 7 каменных. Первые мечети, построенные на территории Б., не сохранились. Следует иметь в виду, что мечеть у башкир, кочевавших вплоть до XVIII в., — не обязательно специальная постройка или отдельное здание. Часто служба проводилась в жилище муллы. Именно в таком жилище — кибитке муллы — останавливался Л.Н.Толстой, проживая у башкир Самарских степей летом 1871 г. Во время кочевок функции культового помещения выполняла одна юрта. Строительство специальных культовых зданий началось в башкирских деревнях на рубеже XVII–XVIII вв., когда башкиры стали переходить к оседлому образу жизни. К концу XIX в. были построены десятки мечетей, иногда до трех-пяти в деревне, определились основные черты и традиции культового зодчества башкир. В Б. сформировался принятый в аулах тип сельской срубной мечети: высокий сруб от 2,7 до 4,6 м, с крыльцом с северной стороны и михрабом с южной, покрытый двускатной крышей; михраб также обычно имел свое двускатное покрытие. Стены мечетей в башкирских аулах оставались необшитыми. Иногда для предотвращения порчи древесины сруб мечети обмазывали глиной и производили побелку. Характерная особенность башкирских мечетей — отсутствие гумбезов — надстроек с покрытием в виде купола. Гумбезы строились в мечетях наиболее крупных деревень или в городах. Мечети башкирских аулов всегда отличались крайней простотой. Почти все мечети в Б. были деревянными, для их строительства использовались сосна, лиственница или дуб. Каменные мусульманские культовые постройки встречались в Б. редко.

Мечети были центром не только религиозной, но практически всей духовной жизни мусульман и сыграли большую роль в распространении образования. При каждой мечети действовала начальная школа (мектеб) или школа среднего и высшего типа (мадраса). По данным 1913–1915 гг., в Уфимской губернии насчитывалось 1579 начальных школ, в которых обучалась 91 тыс. учащихся, из них— 18 тыс. девочек. В мадрасах Хусайнийа (Оренбург), Галийа и Усманийа (Уфа), Стерлибашевская преподавание не ограничивалось религиозными дисциплинами, в них с готовностью восприняли идеи джадидизма, распространителями которых в Б. были Зия Камали (1873–1942), Риза Фахретдинов (1859–1936) и др. В то же время эти учебные заведения были центрами подготовки кадров мусульманского духовенства для собственно Б. К концу XIX в. в Уфимской губернии насчитывалось до двух тысяч служителей культа.

Ислам не изменил природу экономических отношений в башкирской среде — они по-прежнему оставались ясачными. Закат и садака практически слились и превратились под названием садака в добровольные (с точки зрения мусульманской нравственности — обязательные), но не регламентированные пожертвования мусульман, шедшие главным образом на содержание мечетей, религиозных школ и духовенства и сохранявшие значение очистительной милостыни в пользу бедных. Но ни садака, ни другие виды пожертвований не составляли экономической основы башкирского общества. Исторические условия функционирования ислама в Б. в XVI–XVIII вв., когда интенсивно проводилась христианизация инородцев, не благоприятствовали развитию института вакфов. В ходе подавления башкирских восстаний XVII–XVIII вв. были использованы экономические санкции в отношении мусульман: мечети превратились в объект налогообложения, исполнение обрядов, ведение службы в этот период сопровождались уплатой податей в государственную казну, башкирские муллы были лишены права собственности на землю, право приобретать башкирские земли получили муллы-мещеряки в качестве поощрения за подавление башкирских восстаний. С учреждением в 1788 г. ОМДС функции и права «указных мулл» были расширены, упрочилось их имущественное положение, появился постоянный источник дохода в виде вознаграждений за исполнение обрядов (наречение имени, бракосочетание, похороны) и пожертвований во время религиозных праздников. Часть всех получаемых денег шла на содержание религиозных школ, а также передавалась в ОМДС на содержание муфтийата, оставшееся составляло доход самих духовных лиц. Однако низкий уровень развития производительных сил и товарно-денежных отношений в башкирской деревне не дает оснований говорить о высоких доходах мулл, особенно денежных. Что касается вакфов — недвижимости в виде земельных наделов, торговых лавок, мастерских, принадлежавших мусульманским учреждениям, то источники умалчивают о таковых. В пореформенный период в собственности религиозных учреждений Уфы, Стерлитамака, Челябинска стали появляться торговые лавки и ремесленные мастерские, небольшие участки земли; многие мечети были построены на средства, завещанные и подаренные частными лицами. Практика дарений в пользу мусульманских учреждений утвердилась в Б. лишь в конце XIX в.: слишком поздно, чтобы говорить о превращении ее в систему. К вакфному имуществу в Б. можно отнести в основном лишь сами мечети и мадрасы, доходность которых весьма сомнительна.

Быстрое распространение ислама в Приуралье было обусловлено способностью этой религии адаптироваться к местным социокультурным реалиям, в том числе к традициям башкирского родо-племенного полукочевого общества. Наложение ислама на местные религиозные представления и культы определило особенность ислама в Б. — его ярко выраженную мистическую сущность. Именно поэтому в среде башкир получил распространение суфизм в форме ишанизма. Суфийские братства не противопоставлялись «нормативному» исламу, а «официальный» и «народный ислам» не были четко разделены. Башкирские суфии — ишаны — были одновременно и «указными», т. е. официально назначенными муллами. Наследственность как особенность ишанизма особенно ярко проявилась в башкирской среде — башкиры обычно являлись наследственными муридами ишанов какого-либо рода. Известны целые династии ишанов, на которые распространялся авторитет их родоначальников, а на их потомков переходило почитание их последователей. Роль ишанов в формировании идейных и нравственных убеждений их учеников была исключительно велика. В большинстве своем ишаны Б. были носителями мусульманских идейно-философских традиций, восходивших к ранним арабским и среднеазиатским школам и адаптированных к особенностям уклада башкирского общества. Под их влиянием сформировалась основная часть башкирской интеллигенции. В целом суфизм в форме ишанизма сыграл в Б. значительную роль в развитии литературы, искусства, общественных и политических взглядов представителей башкирской культуры. На всем Урале и в Поволжье были известны династии ишанов Тукаевых, Галикеевых, Расулевых, Курбангалиевых.

Последователи ишанов Зайнуллы Расулева (1833–1917) и Курбангалиевых представляли собой два течения в башкирском ишанизме, отражавших борьбу ислама, устоявшегося в местной среде, с любыми попытками его модернизации. Их различали взгляды на мусульманскую школу, отношение к революционному движению в России, к дальнейшей судьбе Б. Расхождения религиозного характера между ишаном Зайнуллой и Габдулхакимом (‘Абд ал-Хакимом) Курбангалиевым (1809–1872) переросло в политическое противостояние между их последователями, приведшее к трагическим последствиям.

Ислам в Б. был исторически сложившейся реальностью, данностью башкирского общества, но не стал самостоятельной политической силой. Нормы ислама, социальные и нравственные элементы исламской этики и философии получили отражение в национально-освободительной практике, в частности в деятельности А.-З. Валидова— инициатора создания башкирской государственной автономии. В 1917–1918 гг., в ходе развития башкирского национального движения при национальном правительстве А.-З. Валидова было создано самостоятельное Башкирское духовное управление мусульман Малой Б. После объединения Малой Б. с Уфимской губернией в единую БАССР началось претворение в жизнь декрета об отделении церкви от государства. Антирелигиозная политика советского правительства в 20-30-х гг. привела к резкому сокращению количества мечетей и мусульманских общин на территории Б.: в 1927 г. их было 2414, в 1934 г. — 323, в 1940 г. — 12. Союзное правительство сознательно санкционировало разделение мусульман по национальному признаку, провоцируя тем самым борьбу между Центральным (ЦЦУМ) и Башкирским духовными управлениями мусульман. Территория Б. была поделена на сферы влияния двух ведомств, однако оба они не смогли противостоять воинствующему атеизму и политике массового закрытия мечетей.

В годы Второй мировой войны правительство ослабило давление на религию. В 1948 г. в Уфе состоялся съезд мусульманского духовенства, на котором был принят новый Устав ЦЦУМ, преобразованного в Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС). В 50-70-х гг. ислам официально считался «пережитком» в массовом сознании башкир, однако религиозные традиции сохранялись. Значительное число верующих исполняло религиозные обряды, соблюдало пост (ураза), отмечало традиционные мусульманские праздники. Так, по отчетам уполномоченных при СМ БАССР общесоюзного Совета по делам религий, в дни мусульманских праздников в двух уфимских мечетях в 60-х гг. собиралось от 2 до 3 тыс. человек, а в Стерлитамаке, Ишимбае, Ахуново и других города— от 100 до 800 человек. Гораздо больше было людей, скрывавших свои религиозные убеждения.

Со второй половины 80-х гг. восстанавливаются старые и строятся новые мечети, в Уфе учреждается мусульманское среднее учебное заведение. Духовному управлению возвращаются старые, принадлежавшие ему с середины XIX в. постройки. Члены ДУМЕС и мусульманское духовенство Б. принимают участие в международных мусульманских форумах. В августе 1991 г. от ДУМЕС отделилось Башкирское духовное управление (БДУ) мусульман во главе с Нурмухаметом Нигматуллиным. На 1 января 1997 г. в Республике Башкортостан насчитывалось 490 мусульманских приходов (для сравнения: в 1987 г. их было всего 19), которые находились в подчинении трех центров: в Б. зарегистрированы Центральное духовное управление мусульман России и европейских стран СНГ (Верховный муфтий Т. Таджуддин), Духовное управление мусульман Республики Башкортостан (муфтий Н. Нигматуллин) и Духовное управление мусульман по Республике Башкортостан (муфтий Р. Насыров, в подчинении ЦДУМ). Мусульмане северной и северо-западной части республики находятся под юрисдикцией ЦДУМ, а центральных и южных районов — под юрисдикцией БДУ.

В ведении ЦДУМ находятся районы с преобладающим татарским населением, а в ведении БДУ — с башкирским. Кадры духовенства готовят в шести мадрасах Б. в том числе в Высшем исламском институте им. Р.Фахретдинова (Уфа). Осенью 1997 г. открылась женская мусульманская школа.

Лит-ра: В.М.Черемшанский. Описание Оренбургской губернии в хозяйственном, статистическом, этнографическом и промышленном отношении. Уфа, 1859; С.Г.Рыбаков. Музыка и песни уральских мусульман с очерком их быта. СПб., 1897; С.И.Руденко. Башкиры. Опыт этнологической монографии. Ч. II. Быт башкир. Л., 1925; Мозафар Зариф. Ишаннар дэрвишлэр. Казань, 1931; Р.Г.Кузеев. Историческая этнография башкирского народа. Уфа, 1978; А.З.Асфандияров. Семья и брак у башкир в XVIII — первой половине XIX в. Уфа, 1989; А.Янбухтина. Народные традиции в убранстве башкирского дома. Уфа, 1993; Н.А.Мажитов, А.Н. Султанова. История Башкортостана с древнейших времен до XVI в. Уфа, 1994; М.Г.Усманова. Имя отчей земли. Историко-лингвистическое исследование топонимии бассейна реки Сакмар. Уфа, 1994; Фархшатов. Народное образование; Р.Б.Ахмедов. Наскальные знаки и этнонимы башкир. Уфа, 1994; Г.Б.Фаизов. Государственно-исламские отношения в Поволжье и Приуралье. Уфа, 1995; Н.В.Бикбулатов. Башкиры. Этнографический очерк. Уфа, 1995.

А.Б.Юнусова