Бурханиддин-Кылыч (Бурхан ад-дин Клыч, Кылыч Бурхан ад-дин, хазрат шайх Бурхон-Клыч) — историческая личность и одновременно полумифический герой, правитель и суфий. Точное время жизни и настоящее имя не известны. Прозвище бурхан ад-дин (араб., «аргумент веры») было очень популярно в ХII-ХIV вв. в среде среднеазиатских законоведов (факихов) ханафитского мазхаба. Кылыч (клыч, килич — тюрк, «меч», «сабля») — его другое прозвище, объяснение которому дается в многочисленных легендах ХVIII-ХIХ вв. Эти легенды отличаются друг от друга деталями и сюжетом. В наиболее полном варианте Б.-К. предстает в виде героя-змееборца. Обычно история начинается с родословной: дочь узгендского султана. Илек-и Маза вышла замуж за саййида Камал ад-дина, и у них был единственный сын — Бурхан ад-дин. Мальчиком он случайно во время игры убил мечом нескольких своих сверстников, и жители города изгнали его. Через несколько лет около Узганта/Узгенда появился дракон аждархо (вариант — змея), и Бурхан ад-дин, вернувшись из Самарканда (вариант — из Худжанда/Ходжента), победил его, после чего стал правителем Узгенда (вариант — умер). Благодаря этому подвигу он приобрел прозвище кылыч. Борьба с драконом — сюжет, часто используемый в среднеазиатских легендах. Один из наиболее популярных змееборцев в Средней Азии — халиф ‘Али (уб. в 661 г.). Примечательно, что в Ходженте существует представление, будто Б.-К. — имя меча ‘Али.
Существует и более книжная версия приобретения прозвища кылыч: потомок Пророка, саййид Камал ад-дин Маджнун, приехал в ферганский город Узгенд и женился на дочери узгендского правителя — султана Илек-и Маза. От этого брака родился Бурхан ад-дин, который после смерти деда наследовал его власть в Узгенде, но потом отказался от престола и удалился в Ходжент для подвижнической жизни. Скоро о нем стало известно, что, если он на кого-либо сердился, тот человек обязательно умирал. Однажды некий человек решил узнать, зачем Бурхан ад-дин убивает людей. Подходя к его дому, путник впал в транс и увидел падающую с крыши саблю, рассекавшую все на пути. Когда путник пришел в сознание, Бурхан ад-дин сказал ему: «Друг, кто виноват: меч или то, что ему попадается на пути?» В этой версии Б.-К. предстает в еще одной своей ипостаси — «святого» и суфия.
Б.-К. — популярный «святой» не только в Узгенде, но и во многих других местах Средней Азии. Территория, где его культ получил наиболее развитые формы, отмечена святыми местами (мазар), которые население связывает с его именем. Основной мазар находится в восточноферганском г. Узгенде — столице Фарганы/Ферганы в ХI-ХIII вв. Кроме этого мазары Б.-К. есть в селении Яр-мазар (около г. Маргелана), в западноферганских городах Канибадаме и Ходженте. За пределами Ферганской долины мазары Б.-К. встречаются в г. Самарканде, в Кзыл-Ординской области Казахстана, в Кашгарии на дороге между г. Аксу и г. Курля. Любопытно, что в некоторых случаях мазары связаны с именем Б.-К. в народном сознании, тогда как в официальной религиозной традиции они приписываются совсем другим лицам. Так, в г. Ходженте (селение Пули-чукур, квартал Шайх-Бурхон) мазаром Б.-К. называется могила ишана саййида Бурхан ад-дина ал-Йамани.
Первое упоминание в письменных источниках личности, носящей имя Б.-К. (Бурхан ал-хакк ва-д-дин Кылыдж ал-Узджанди), относится к началу XIV в. Джамал ад-дин ал-Карши в сочинении Мулхакат ас-сурах («Добавление к [словарю] ,,ас-Сурах“») пишет о своем путешествии в г. Узгенд в 1269–70 г., где он познакомился с одним из учеников Б.-К. — Джамал ад-дином ал-Харави ал-Иламиши. Собеседник ал-Карши, по его собственным словам, пришел из Хурасана/Хорасана в Фергану, услышав о похвальных качествах шайха шари‘ата и тариката — Б.-К. По рассказам этого человека, Б.-К. предстает образованным мусульманским ученым, преподававшим в мадрасах в Узгенде. Среди окружавших его людей он славился проницательностью и благочестивостью. Их знакомство произошло, когда Джамал ад-дин ал-Харави ал-Иламиши был в расцвете своей молодости. Судя по этим данным, Б.-К. жил еще в 20-30-е гг. XIII в. Джамал ад-дин ал-Карши упоминает также сына Б.-К. — садра и имама Нусрат ад-дина. Концом XIII в. (1296 г.) датируется могильная надпись, найденная в Узгенде, в которой говорится о внуке Б.-К. — муфтии и султане Бурхан-Мухаммаде, отцом которого был сын Б.-К. — маулана Бурхан ал-милла ва-д-дин.
Следующее упоминание о Б.-К. относится к концу XIV в. Согласно «Зафар-нама» Низам ад-дина аш-Шами, амиру Тимуру, который был в Фергане, приснился Б.-К. и предупредил его о смерти его старшего сына. По-видимому, именно при Тимуре культ «святого» Б.-К. формируется окончательно, точно так же, как в это время приобретают официальный статус многие другие культы (Ахмада ал-Йасави, Занги-ата и др.). Кроме того, в Узгенде найдена надпись на могильном камне, в которой упоминается знатная женщина Хатун-и Хатунан (ум. в 1373 г.) из рода Б.-К.
В Бабур-нама довольно тепло рассказывается об учителе, наставнике и соратнике Бабура — хваджа Кази, или хваджа маулана-йи Кази (его настоящее имя ‘Абд Аллах), который погиб в 1497 г. Предком последнего по отцовской линии назван Б.-К., и, как подчеркивает Бабур, в Фергане члены этого рода были духовными наставниками, шайх ал-исламами и казиями. У Бабура впервые встречается известное по более поздним легендам сведение о том, что мать Б.-К. была из рода Илек-и Маза. В письменных источниках под именем султана Илек-и Маза обычно называют представителя Караханидской династии, завоевателя Средней Азии Насра Арслан-хана (ум. в 1011–12 или 1012–13 г., похоронен в г. Узгенде). Последний был потомком Сатука Богра-хана (ум. в 955 г., похоронен около г. Кашгара) — основателя династии Караханидов. Возможно, связь образа Б.-К. и Насра Арслан-хана— позднее и совершенно искусственное соединение двух популярных в Узгенде имен или попытка доказать принадлежность Б.-К. к знатному роду Караханидов. Согласно еще одной, более поздней версии, султан Илек-и Маза принадлежал к роду халифа Абу Бакра ас-Сиддика (ум. в 634 г.) и был суфийским наставником отца Б.-К. — Камал ад-дина.
По преданию, могила султана Илек-и Маза находится в известном узгендском мавзолее. Рядом с ним могилы его брата султана Санджар-и Маза и их матери. По данным сохранившихся надписей, здесь на самом деле были захоронены другие представители Караханидской династии — Тогрул-карахан ал-Хусайн (ум. в 1152 г.) и один из его потомков (ум. в 1185 или 1187 г.).
Видимо, в XVI–XVII вв. образ Б.-К. прочно связывается с суфизмом. Считается, что Б.-К. придерживался традиции увайси, отличавшейся тем, что, по представлениям ее адептов, благодать и духовная сила передаются от духа умершего наставника к ученику. В Маджму‘ат ат-таварих (XVI в.), во бравшем в себя множество легенд и преданий, говорится о том, что Б.-К. перешел в суфийское братство ‘ишкийа, центр которого находился в Фергане.
Примерно в то же время появляется версия, что Б.-К. был саййидом. Махмуд б. Вали (1-я пол. XVII в.) в своем сочинении Бахр ал-асрар фи манакиб ал-ахйар говорит о том, что в ферганском селении Касан жили две семьи саййидов — саййид-аййима и саййид-тайак. Последние — потомки Б.-К., сам Махмуд б. Вали принадлежал к их числу. К своим родственникам он отнес также известных суфиев маулана Мухаммада Кази (ум. в 1514 г.) и Махдум-и А‘зама (ум. в 1542 или 1549 г., похоронен около г. Самарканда), которые возглавляли суфийское братство накшбандийа. Примерно в это же время потомки и последователи Махдум-и А‘зама составили генеалогию, соединившую его с Б.-К. и далее с Пророком. Эта родословная известна в нескольких списках, между которыми много различий в числе поколений и составе лиц. Согласно наиболее распространенной ее версии, Махдум-и А‘зама отделяет от Б.-К., жившего примерно на 300 лет раньше, всего 4 поколения. В свою очередь, последнего отделяет от его предполагаемого предка — восьмого шиитского имама ‘Али б. Мусы ар-Риды (ум. в 818 г.) всего 9–10 поколений.
Однако, даже если считать происхождение от Пророка вымыслом, нельзя не признать, что в Средней Азии потомство Б.-К. принадлежало к очень знатному роду, представители которого занимали по крайней мере с конца XV в. и вплоть до XX в. высшие должности в мусульманской иерархии среднеазиатских государств. В их числе — многочисленные потомки Махдум-и А‘зама, среди которых известны ишаны Исхак-хваджа (ум. в 1599 г., похоронен около г. Самарканда), Салих—хваджа, Хашим-хваджа (ум. в 1634 г., похоронен около г. Самарканда), Афак-хваджа (ум. в 1693 г., похоронен около г. Кашгара), «кашгарские хваджи», а также ишан Муса-хваджа (ум. в 1776 г., похоронен около г. Самарканда), кокандский шайх ал-ислам Ма‘сум-хаджа и его сын, писатель Хаюлм-хваджа (1-я пол. XIX в.) и др. В числе потомков Б.-К. иногда называют маулана Пайендэ-Мухаммада Ахси-йи Файзабади (ум. в 1601 г., похоронен около г. Бухары), к которому возводит свою родословную семейство бухарских ишанов Шах-Ахси. Потомки Б.-К. есть среди казахских хваджей (коджа) а также в Узгенде. Известна грамота аштарханидского правителя Имам-кули—хана с печатью 1637–38 г. о закреплении за потомками Б.-К., жившими при мазаре, ряда арыков с прилегающими к ним землями. В конце прошлого века управляющим вакфом (мутавалли) мазара был потомок Б.-К. Йунус-хваджа-ишан (или хваджа-калан-тура). К числу потомков Б.-К. принадлежал, по некоторым сведениям, ‘Али-хан-тура Согуний, который в 1944–1946 гг. возглавлял созданное в г. Кульдже Временное правительство Восточно-Туркестанской республики.
Лит-ра: К.Караффа-Корбут. Узгентская легенда // ПТКЛА. Год 2-й (11 декабря 1896–11 декабря 1897). Таш., 1897, 3–4; Н.С.Лыкошин. Автор Хидаи // Туркестанские ведомости. 13 (26) июля 1907, № 106; В.Орлов. Клыч Бурханиддин, сын Саид-Камаледдина (Узгентский Георгий Победоносец) // Туркестанские ведомости. 13 (26) апреля 1908, № 82; Е.К.Бетгер. Вариант легенды о Клыч-Бурхан-ед-дине Узгендеком // Изв. ТОРГО. 1924, XVII, 141; В.Д.Горячева, В.Н.Настин. Эпиграфические памятники Узгенда ХII-ХХ вв. // Киргизия при Караханидах. Фрунзе, 1983, 181; Махмуд ибн Вали. Море тайн относительно доблестей благородных (география). Таш., 1977, 71; Материалы по истории, 123–124; Бабур-наме, 42, 77–78; Низомиддин Шомий. Зафарнома. Таш., 1996, 100–101; С.Н.Абашин. Бурханиддин-Кылыч: ученый, правитель, чудотворец? О генезисе культа святых в Средней Азии // Подвижники ислама, с. 215–236; R.B.Show. The History of the khojas of Eastern-Turkistan //JASB. 1897, vol. 66, pt 1, 31–32.
С.Н.Абашин