Ваххабиты Северного Кавказа — общее название сторонников радикально-реформаторского движения в суннитском исламе, сложившегося в регионе в 70-90-е годы XX в. Этимологически и идейно название В. связано с именем Мухаммада б. ‘Абд ал-Ваххаба (1703–1787), выступившего в Аравии с призывом к возрождению норм первоначального ислама и ставшего эпонимом фундаменталистского толка (араб. ал-ваххабийа). В основе учения лежала ханбалитская идея «очищения» ислама от «недозволенных новшеств» (араб., ед.ч. бид‘а) и восстановления религии «предков» (араб. ас-салаф, отсюда историческое самоназвание сторонников фундаменталистских идей в исламе— ас-салафийа, или ас-салафийун). Сторонникам этого движения на Северном Кавказе прозвание В. дали их противники из Духовного управления мусульман Дагестана (ДУМД), увидевшие в призывах В. бид‘а (по определению накшбандийского шайха Са‘ид-афанди Адаева из селения Чиркей) «реакционное экстремистское течение в исламе» (резолюция Конгресса мусульман Северного Кавказа, г. Грозный, май 1999 г.). В таком же значении термин В. часто употребляется в российских СМИ и законодательстве. Сами же В. не приемлют этого названия, преддочитая называть себя «общиной истинных мусульман» (джама‘ат ал-муслимин), «братьями» (араб, ихван, форма обращения друг к другу), салафитами.
В. выступают за очищение ислама от «недозволенных новшеств» (бида‘), укоренившихся, по их мнению, в сознании и религиозной практике кавказских мусульман. Источником вероучения они признают только положения Корана и сунны. Главные объекты их критики — суфии («суфисты», «тарикатисты», от араб. шарика — религиозное братство) и культ «святых». В практике суфийских шайхов братств накшбандийа, кадирийа, шазилийа, открыто возобновившейся после снятия запрета на их деятельность, и в посещении «святых» могил (зийарат, пир) В. видят признаки многобожия (ширк) и неверия (куфр). Они отрицают многие традиционные обычаи и обряды кавказских мусульман, такие, как суфийскую практику коллективной молитвы («тихий» и «громкий» зикр), чтение Корана на могиле или в доме усопшего, чтение талкина (букв. «наставление») на похоронах, проведение поминок на 3-й, 7-й, 40-й и 52-й день после похорон, раздачу милостыни (садака) на кладбище и у могил «святых», большой махр и чрезмерные расходы на свадьбу, пользование четками, амулетами (сабаб, джайне), празднование мавлида — дня рождения пророка Мухаммада и т. д.
Важное место в учении В. занимает джихад — борьба за веру, участие в которой вменяется в обязанность каждому мусульманину. По мнению В., в настоящее время она неизбежно принимает вооруженные формы и ведется в основном не столько против внешних врагов, сколько против мусульман, нарушающих предписания ислама, — неверующих (куффар), вероотступников (муртаддун) и многобожников (мушрикун). Не отрицая общепринятого толкования джихада как внутреннего самосовершенствования мусульманина, В. полагают, что внутренний «великий джихад» неотделим от войны с неверными — «малого джихада». Современных суфиев В. обвиняют в уклонении от джихада и поддержке антимусульманских режимов. Под влиянием первой чеченской войны 1994–1996 гг. и второй, начавшейся в 1999 г., значение джихада в учении В. усиливается.
Разногласия В. с их оппонентами из ДУМД касаются также толкования правовых и бытовых норм шари‘ата, в частности сорокакратного чтения суры Йа син у постели тяжелобольного, правил совершения развода (талак). В отличие от остальных кавказских мусульман В., как правило, отпускают бороду, но бреют усы. Они носят укороченные брюки, которые иногда заправляют в сапоги. Женщины обязательно покрывают волосы платком (типа химар или хиджаб). Некоторые из них, выходя на улицу, закрывают лицо чадрой, что прежде не встречалось среди местных горянок. Гонения на В., начатые на Северном Кавказе и в других регионах Российской Федерации в 1998–1999 гг., заставили многих из них изменить свой внешний вид с тем, чтобы не выделяться из общей массы верующих.
С учением Мухаммада б. ‘Абд ал-Ваххаба кавказских В. роднит резкая критика суфиев и культа «святых», запрет на употребление табака. В догматике, правовой практике, организации мусульманских общин и обрядности между сторонниками ал-ваххабийа в Аравии и В. на Северном Кавказе есть существенные различия. Исторические условия возникновения, социальная база и политические формы этих движений различны. Кавказские В. разнятся и с представителями одноименного движения в современной Средней Азии, притом что идеология и практика среднеазиатских В. пока еще мало изучены.
На Северном Кавказе В. генетически связаны с вирдами братств накшбандийа и кадирийа, действовавшими среди шафи‘итов Дагестана, Чечни и Ингушетии. Руководители движения получили традиционное мусульманское образование у суфийских шайхов или местных ‘улама’ из числа их муридов, возглавлявших подпольные мактабы и мадрасы на севере Нагорного Дагестана. Признанный лидер В. — Багаутдин Магомедович Магомедов (Баха’ ад-дин б. Мухаммад, Багаутдин Кизлярский, род. в 1946 г.) родом из селения Сантлада Цумадинского района, какое-то время учился у Хайбулы Аюбова в селении Саситли вместе со своим будущим противником Мухаммад-саййидом Абакаровым (ум. в 2004 г.) из селения Хуштада, имамом соборной мечети г. Хасавюрта. Среди родственников Багаутдина Магомедова были последователи суфийских шайхов, его бабка входила в один из кадиритских вирдов. Сам он лично знал многих шайхов, в частности Бадрудина (Бадр ад-дина) Кадырова из селения Ботлих. Традиционное мусульманское образование получили и другие виднейшие руководители В.: Ахмад-кади Магомедович Ахтаев из селения Кудали Гунибского района (1942–1998) и ученик Б.Магомедова Ангута Ангутович Омаров (Аййуб Астраханский, род. в 1963 г.) из селения Кванада Цумадинского района, позднее сменивший свое имя на арабское Аййуб (Иов).
Движение В. зародилось в Северном Дагестане в 70-е г., когда Б.Магомедов со своим сводным братом Абасом (‘Аббасом) Кебедовичем Кебедовым и Ахмад-кади Ахтаев создали нелегальные группы молодежи, обучая ее арабскому языку и основам ислама (усул ад-дин). Тогда же они начали проповедовать среди своих учеников идею очищения ислама. Ядро общин В. составила молодежь — переселенцы из горных селений с крепкими мусульманскими традициями. Сам Б.Магомедов родился в семье хваршин-переселенцев в селении Ведено, присоединенном к Дагестану после депортации чеченцев в 1944 г. По возвращении чеченцев в 1957 г. он с родителями переехал в с. Первомайское Хасавюртовского района, где позднее организовал первую группу учеников. Подобные молодежные мусульманские группы были созданы в селениях Кокрек, Ново-Саситли (Хасавюртовский район), Нечаевка (Кизилюртовский район), Ясная Поляна (Кизлярский район). В это время будущие предводители В. еще не порвали связей с суфийскими шайхами. К 1982–1984 гг. советские и партийные власти республики при поддержке органов КГБ и МВД временно подавили движение.
На волне оживления ислама, охватившего Северный Кавказ на рубеже 80-90-х гг., движение окончательно оформилось организационно и идейно. В 1989 г. Б.Магомедов создал первую общину В. (джама‘ат) в г. Кизилюрте под Махачкалой, куда он переехал к этому времени. Ахмад-кади Ахтаев возглавил джама‘ат В. в аварском селении Кудали. Взгляды В. во многом разделял Хасбулат Хасбулатов (род. в 1948 г.), активно участвовавший в общественно-политической жизни Дагестана в 1991–1992 гг. Он встал во главе джама‘ата даргинского селения Губден Ленинского (ныне Карабудахкентского) района. В первой половине 90-х гг. общины В. в городах Махачкала и Хасавюрт, селениях Кванада, Сантлада, Тлондода и Тинди Цумадинского района, Акуша Акушинского района, переселенческих селениях Первомайское, Ново-Саситли Хасавюртовского района Дагестана. В Астрахани выходцы из Цумадинского района образовали джама‘ат во главе с учеником Б.Магомедова Аййубом Астраханским.
Падение в годы «перестройки» «железного занавеса» позволило В. установить постоянные связи с международными исламскими миссионерскими организациями, такими, как саудовская «Спасение», египетская «Ибрахим ал-Хайрийа», американская «Саар Фаундейшн». В немалой степени этому способствовали совершение хаджжа Б.Магомедвым и другими лидерами общин В., учеба К.Кебедова в исламском университете ал-Азхар в Египте. В 1991–1995 гг. при финансовой поддержке саудовцев и Всемирной ассоциации исламской молодежи (ВАИМ) издательство «Сантлада» выпустило в Москве и распространило на Кавказе несколько сотен тысяч просветительских брошюр. Их темы — правила совершения мусульманских обрядов, молитва, элементарные предписания шари‘ата, жизнь пророка Мухаммада, обучение арабскому языку. Зарубежные миссионерские организации субсидировали строительство мечетей и молельных домов, создание сети телерадиоцентров и и учебных заведений, обучение последователей В. в арабских странах и Турции, где ныне учится несколько тысяч студентов с Северного Кавказа. Идеологию В. прозвали «долларовым исламом», ходили слухи, что за каждого новообращенного члена общины В. получают от десятков до нескольких тысяч долларов. Но реальные размеры финансовой помощи В. гораздо меньше.
Организация общин В. в городах и селениях предельно проста и однородна. Они группируются вокруг мечетей или молельных домов, восстановленных в постсоветское время. Во главе каждой общины стоит выборный имам (амир), руководящий религиозной и общественной жизнью ее членов. Как и другим кавказским мусульманам, В. не хватает профессиональных имамов. Наиболее грамотные из амиров возглавляют примечетные мадрасы. Крупнейшая из них (ал-Хикма), в которой обучалось более 750 студентов, с перерывами действовала в Кизилюрте в 1989–1997 гг. под руководством Б.Магомедова. Амир может совмещать не только обязанности мударрисов, но и председателя (ра’ис) шариатского суда (махкама шар‘ийа). Такие суды существуют практически во всех общинах В. Как правило, они выполняют нотариальные функции, а также разбирают мелкие гражданско-семейные и уголовные дела.
К середине 90-х гг. в движении выделилось несколько течений. Наиболее умеренное его крыло возглавил Ахмад-кади Ахтаев. Он продолжал поддерживать связи с некоторыми суфийскими шайхами и признавал власть современных светских властей Дагестана. Основной упор его деятельности был сделан на просвещение мусульман, возрождение системы школьного мусульманского образования, разрушенной в 20-30-е гг. В 1995–1998 гг. его единомышленники издавали в Махачкале газету Знамя ислама. Ахмад-кади Ахтаева поддерживали общины Гунибского и Хасавюртовского районов Дагестана. Его сторонники появились и в других районах республики, а также в Чечне, Ингушетии, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Самая крупная община последователей Ахмад-кади Ахтаева существовала в Махачкале.
«Центр» движения представлен Б.Магомедовым. Во второй половине 90-х гг. его брат Абас отошел от движения. В последние годы он резко критикует взгляды Багаутдина. Последний остается наиболее активным и влиятельным идеологом В. Он повел решительную борьбу со сторонниками суфийских шайхов в Дагестане. К ним он относил и ставшее на сторону ДУМД постсоветское правительство Дагестана, которое, по его словам, находится в состоянии «многобожия» (ширк). Основными методами борьбы наряду с созданием сети мадрас он признавал и политические методы — от создания партий и парламентских блоков до организации массовых митингов и других акций неповиновения духовным и светским властям. Вскоре после начала чеченской войны 1994–1996 гг. Багаутдин пришел к мысли о необходимости «малого джихада». Его поддержало большинство В. Дагестана. Сторонники Б.Магомедова контролировали исламский центр Кавказ в Махачкале, выпускавший газету Халиф.
Наиболее радикальную позицию среди В. заняла община, сформировавшаяся в Астрахани вокруг амира Аййуба. По его мнению, регион должен скоро превратиться в «территорию войны» (дар ал-харб). Освобождение Кавказа от русских кафиров он считает обязательным условием перехода к мирному, созидательному «великому джихаду». Последователи Аййуба Астраханского немногочисленны. В основном они сконцентрированы в Цумадинском, Кизилюртовском и ряде южных районов Дагестана. Кроме представителей мусульманских народов региона среди них есть и обращенные в ислам русские и русскоязычные жители Дагестана, Астраханской и Волгоградской областей.
Среди В. появились военизированные группы. Наиболее видный их предводитель — близкий к Б.Магомедову ал-Хаттаб (настоящее имя Самир б. Салих ас-Сувейли, 1969–2002), выходец из Саудовской Аравии, ведущий род от кавказских эмигрантов (мухаджиров) XIX в. из Чечни. В первой трети 90-х гг. он приехал на Северный Кавказ, а в начале 1994 г. поселился в даргинском селении Карамахи Буйнакского района Дагестана и женился на карамахинке. Под влиянием его проповеди общины В. Карамахи, бывшего карамахинского хутора Чабанмахи и соседнего селения Кадар стали последователями Б.Магомедова. Ближайший сподвижник ал-Хаттаба— карамахинец Джарулла Гаджибагомедов. В Карамахи работала военная школа по подготовке «братьев» к «малому джихаду». Генерал Джарулла руководил местными ополченцами. С началом первой чеченской войны в декабре 1994 г. ал-Хаттаб с отрядом В. перебрался в Чечню, где начал партизанскую войну с федеральными войсками.
Для последователей всех течений внутри движения В. на Северном Кавказе характерен прозелитизм. Новообращенные обычно крайне фанатичны. В то же время пришедшие в 1992 г. к власти в ДУМД аварцы, среди которых немало муридов накшбандийского шайха Са‘ид-афанди Черкеевского, не настроены на компромисс с В. В 1993–1997 гг. в Махачкале, Хасавюрте, Кизилюрте и ряде других дагестанских селений прошли диспуты между амирами В. и сторонниками суфийских шайхов. Активное участие в них принимал Б.Магомедов. Общего языка найти не удалось, и отношения между лидерами В. и ДУМД только ухудшились. Обе стороны настроены крайне агрессивно: открыто поносят своих врагов во время пятничной проповеди (хутба), гнушаются разговаривать и есть вместе с ними, хоронить умерших из противной фракции. В. срывают шесты с флажками с могил шайхов. В 1995 г. чеченские В. попытались разрушить зийарат Хеди, матери знаменитого кадирийского шайха Кунта-хаджжи, в селении Гуни Веденского района Чечни. В ряде селений и городов Дагестана произошли вооруженные столкновения между В. и их противниками. Наиболее кровопролитные из них случились в 1994 г. в селении Карамахи и г. Кизилюрте, в августе и декабре 1995 г. в селениях Верхнее Миатли и Чиркей, в марте 1996 г. — в Кванада, в июле 1996 и затем в мае 1997 г. — в Карамахи, Чабанмахи и Кадар. В мае 1998 г. жители трех последних селений и небольшого поселка Чанкурбе захватили карамахинское отделение милиции, изгнали со своей территории представителей республиканских властей и объявили себя «отдельной исламской территорией», управляющейся по законам шари‘ата (в литературе они получили название «Кадарская зона»). В июле 1998 г. еще более крупное столкновение произошло в Гудермесе.
К 1998–1999 гг. инициативу в этом противостоянии перехватило ДУМД. Под лозунгом «борьбы с ваххабизмом» ему удалось сплотить большинство имамов и мусульманских общин региона. Деятельность В. резко осудили прошедшие в ноябре 1997 г. Съезд имамов и ‘улама’ Дагестана в Махачкале и Конференция исламского духовенства в соборной мечети Каспийска, Конгресс мусульман Северного Кавказа, состоявшийся в мае 1999 г. в г. Грозном. В октябре 1998 г. муфтий Чеченской Республики Ичкерия Ахмад-хаджжи Кадыров (уб. в 2004 г.) призвал запретить все общины и партии В. на территории Чечни, назвав их «врагами ислама и чеченского народа». Руководителям ДУМД удалось склонить на свою сторону республиканские и федеральные власти (включая МВД и ФСБ). На ряде встреч руководства ДУМД и ФСБ в Махачкале и Москве шли переговоры об их совместной борьбе с распространением В. на Кавказе. Права В. на создание общин и распространение миссионерской литературы были ограничены согласно принятым осенью 1997 г. федеральному и дагестанскому законам «О свободе совести и религиозных объединениях». 16 сентября 1999 г. был принят закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан». При МВД республики был сформирован Отдел по борьбе с ваххабизмом, а затем и Управление по борьбе с экстремизмом и угрозой терроризма. В Чечне к борьбе с В. присоединилось правительство А.Масхадова (уб. 8 марта 2005 г.). Повсюду начались аресты амиров В., уничтожение их газет и книг, разрушение молельных домов и мечетей.
Гонения на В. не смогли искоренить это движение. Наоборот, они в какой-то мере способствовали дальнейшему распространению его по Северному Кавказу. Общины В., насчитывающие от нескольких десятков до нескольких тысяч человек, появились в Буйнакске, Дербенте, Грозном, Владикавказе, Нальчике и других крупных городах региона. Движение также проникло глубоко в горные и равнинные районы, включая Ногайскую степь и Южное Поволжье. На севере региона его эпицентром стали ногайские села и землячества дагестанцев-переселенцев Нефтекумского района Ставропольского края. Есть сведения о появлении В. в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. Наибольшее количество В. отмечено в Дагестане и Чечне, где они есть практически во всех районах. Точное число общин и их последователей в настоящее время нельзя определить из-за того, что почти все В., скрываясь от преследований, были вынуждены уйти в подполье.
Центр В. в последнее время сместился в Чечню. При этом в движении усилилось радикальное крыло. После смерти в марте 1998 г. Ахмад-кади Ахтаева умеренное течение В. осталось без руководителя. Крупнейший идеолог движения Б.Магомедов, спасаясь от преследований, в декабре 1997 г. с группой из 18 последователей укрылся на территории Чеченской Республики Ичкерия. Вскоре он нашел себе влиятельных покровителей среди чеченских политических деятелей, таких, как М.Удугов, З.Яндарбиев и Ш.Басаев. Амир Багаутдин обосновался в Урус-Мартане, где в апреле 1999 г. сформировал Исламскую армию Кавказа, участвовавшую в чеченской войне. По непроверенным сведениям, она также похищала дагестанских милиционеров с целью обмена их на захваченных федеральными силами чеченских «боевиков». Б.Магомедову приписывают фатву о дозволенности похищения людей для вызволения из плена участников джихада. Достоверных сведений, подтверждающих это сообщение, пока нет. В Урус-Мартане находился штаб отряда ал-Хаттаба. Здесь содержались в плену десятки заложников, в том числе и представитель президента Российской Федерации в Чечне В.Власов.
В сентябре 1999 г. федеральные войска, принявшие сторону дагестанского муфтийата, заняли и разрушили мятежное селение Карамахи в Дагестане. К декабрю 1999 г. В. были выбиты из Урус-Мартана в Чечне. Но одними военными средствами проблему В. не решить. Движение продолжает распространять свое влияние на новые районы Северного Кавказа. В последнее время радикальные группировки В. из Чечни установили связи с некоторыми общинами СевероЗападного Кавказа. За счет беженцев из Чечни усилилась община В. во главе с амиром Аййубом в Астрахани.
Характерная черта движения — его крайняя политизированность. Уже в 1989 г. Х.Хасбулатов вместе с акушинским кади создал движение Жамаатул муслими (от араб. Джама‘ат ал-муслимин). В июне 1990 г. на съезде в Астрахани В. образовали всесоюзную Исламскую партию Возрождения (нахда). Ее председателем (ра’ис) стал А.Ахтаев, а координаторами на Северном Кавказе — А.Кебедов и Б.Магомедов. В апреле 1992 г. Ахмад-кади Ахтаев был избран народным депутатом Верховного Совета Дагестана от Гунибского района. Первоначально в политической деятельности руководителей В. упор был сделан на объединение кавказских мусульман, расширение их связей с единоверцами за рубежом, создание политической оппозиции просоветскому правительству Дагестана и постепенное превращение республики в «исламское государство», живущее по принципам шари‘ата. Однако ни одной из этих целей им достичь не удалось, и к 1992 г. практически все политические партии и движения В. распались.
В новых движениях В., возникших во второй половине 90-х гг., упор был сделан уже на культурно-просветительскую деятельность. Цель возрождения исламской культуры ставили перед собой движение ал-Исламийа, созданное в 1996 г. Ахмад-кади Ахтаевым; упоминавшийся выше исламский центр Кавказ, созданный в феврале 1996 г. М.-Ш.Джаангишиевым; мусульманское общество Мудрость, действовавшее на территории Кизилюртовского района. В Карачаево-Черкесии в те же годы существовала партия Имамат Карачая под председательством Биджиева. Все эти общественные организации были запрещены с началом гонений на В. в 1998—1999 гг. М.-Ш.Джангишиев и некоторые другие их руководители были арестованы.
В Чечне партии, выступавшие под лозунгами В., ставили своей целью построение независимого исламского, или шариатского, государства. Среди них следует отметить созданную летом 1997 г. партию Исламский порядок, которую возглавляет М.Удугов, а также созданное Ахмад-кади Ахтаевым Исламское движение Кавказа, во главе которого вскоре встал З.Яндарбиев (уб. 2004). Еще более внушительную силу в последние годы представляет движение Конгресс народов Ичкерии и Дагестана также под руководством М.Удугова и Ш.Басаева. Вооруженные силы Конгресса, известные под названием Исламского миротворческого батальона, возглавлял ал-Хатгаб.
Небольшой срок существования движения и репрессии, обрушившиеся на него в последние годы, не позволяют с точностью определить все сочинения, вышедшие из лагеря В. на Северном Кавказе. Наиболее плодовитый автор среди их идеологов, без сомнения, Б.Магомедов. Его перу принадлежат учебник «Начинающим арабского языка» и брошюра «Намаз», выпущенные издательством «Сантлада» на русском языке в 1993 и 1994 гг. Кроме того, он автор четырех полемических трактатов на арабском языке, содержащих критику учения суфиев, изложение основ вероучения ислама (усул ад-дин) и мусульманского права (усул ал-фикх), толкование джихада. Они окончены уже после переселения Б.Магомедова в Чечню и существуют в рукописи. Широкое распространение по всему Кавказу получили видеозаписи его проповедей и диспутов 1992–1996 гг. Вопросы ведения джихада рассматриваются в изданной в Махачкале на русском языке книге Мухаммада Тагаева «Повстанческая армия имама». Ахмад-кади Ахтаев оставил несколько рукописей по грамматике арабского языка, догматике и фикху. Однако вскоре после его смерти его обширная библиотека арабских книг и рукописей в Кудали была уничтожена в ходе недавних гонений. Республиканские и федеральные власти пытаются уничтожить и видеокассеты с записями проповедей В.
Лит-ра: Полевой материал авторов; Д.Халидов. Ислам и политика в Дагестане // Кавказский дом. Грозный, 1992, 12 и 21 июля; Дагестан: этнополитический портрет. Сост. и отв. ред. В.Ф.Грызлов. М., 1994, т. 2, 36–44, 277–287, 300–301; В.О.Бобровникое. Ислам и советское наследие; А.АЯрлыкапов. Ногайская степь: этнос и религия сегодня // ЭО. 1998, № 3, 95–96; он же. Ислам у степных ногайцев в XX веке (историко-этнографическое исследование). Автореф. канд. дис. М., 1999, 4–6, 22–25; он же. Исламский фундаментализм на Северном Кавказе: к постановке проблемы // Бюллетень Центра социальных и гуманитарных исследований Владикавказского института управления и Владикавказского центра этнополитических исследований Института этнологии и антропологии РАН. Владикавказ, 1999, № 3, 5–19; В.Х.Акаев. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. Махачкала, 1999; З.Х.Арухов. Экстремизм в современном исламе. Махачкала, 1999, 105–135; Д.В.Макаров. Официальный и неофициальный ислам в Дагестане. М., 2000; Религии и религиозные организации в Дагестане. Справочник. Сост. К.М.Ханбабиев. Махачкала, 2001, 76–81, 87–89; Алимы и ученые против ваххабизма. Махачкала, 2001; Vladimir Bobrovnikov. The Islamic revival; Dmitri Makarov. Enacting the Sharia laws in a Dagestani village // ISIM Newsletter. 1998, № 1, 19; Vladimir Bobrovnikov. Post-socialist forms of Islam: North Caucasian Wahhabis // ISIM Newsletter. 2001, № 7, 29.
В.О.Бобровников, А.А.Ярлыкапов