ЗМДП — Закавказские мусульманские духовные правления суннитского и ши‘итского учений, централизованные государственные организации, осуществлявшие шари‘атское правосудие и управлявшие духовными делами мусульман Закавказского края. Объединяли представителей легализованной в Российской империи части мусульманской духовной элиты региона. Учреждены 5 (17) апреля 1872 г. Александром II по представлению Государственного совета на основе «Положений», разработанных в канцелярии кавказского наместника. Оба духовных правления были открыты в Тифлисе 2 (14) января 1873 г., где они проработали до крушения царской власти в феврале (марте) 1917 г. Надзор за деятельностью ЗМДП был возложен на Департамент духовных дел иностранных исповеданий МВД и кавказского наместника (в 1881–1905 гг. — на главноначальствующего гражданской частью на Кавказе).
Создание ЗМДП завершило формирование четырех региональных муфтийатов на важнейших мусульманских окраинах, включая Оренбургское магометанское духовное собрание (ОМДС, 1788 г.) и Таврическое магометанское духовное правление (1794–1831), проводившееся в рамках конфессиональной политики признания и институционализации ислама, начиная с царствования Екатерины II (1762–1796). После присоединения к России в 1-й трети XIX в. иранских и османских владений Закавказья власти империи пытались ограничить контакты новых российских подданных с мусульманскими зарубежными авторитетами — ши‘итскими муджтахидами Ирана, суннитскими ‘улама’ и муфтийями Османской империи, — создав аналогичные шари‘атские инстанции в Кавказском крае. До учреждения обоих ЗМДП, в 1823 г. была введена должность ши‘итского шайх ал-ислама, а в 1832 г. — суннитского муфтийя Кавказа. Духовные правления рассматривались как орудие государственного контроля ислама по образцу Синода. Для этого во 2-й трети XIX в. был разработан ряд проектов (Е.Н.Торнау, Н.В.Ханыкова и др.), из которых, однако, ни один не был реализован. Предусматривалось сокращение численности ‘улама’, привлечение их на государственную службу, прекращение передачи должностей и привилегий мусульманской духовной элиты по наследству.
Правительство, опасаясь мусульманского повстанчества (мюридизм) после Кавказской войны (1817–1864), сформировало два противоположных подхода к исламу. Военное министерство под руководством Д.А.Милютина (1860–1881) предлагало пересмотреть идущую от Екатерины II политику в отношении ислама, полагая опасной концентрацию власти в руках «мусульманских фанатиков». Оно призывало отказаться от создания новых муфтийатов, «игнорируя ислам» в империи. Его противники, наиболее влиятельные в МВД, настаивали на централизации надзора над мусульманской духовной элитой и развитии региональных иерархических структур, подобных ОМДС. Для противодействия зарубежным исламским влияниям предлагалось закрыть границы России по Кавказу для османских и иранских «агентов» из-за рубежа и запретить мусульманам выезжать для продолжения исламского образования за границу.
Учреждение муфтийатов поддержал наместник кавказский великий князь Михаил Николаевич (1862–1881). Сразу после окончания Кавказской войны он создал в 1864 г. комиссию, разработавшую проекты «Положений» ЗМДП. Наместник разделял точку зрения МВД о необходимости государственной централизации управления мусульманами. Целью создания новых муфтийатов, по словам Михаила Николаевича, были контроль над деятельностью «враждебных по религиозным убеждениям» империи лиц, противодействие укреплению среди влиятельного духовного «сословия» корпоративного антироссийского духа, препятствование проникновению на Кавказ враждебных России представителей мусульманской духовной элиты из Османской империи и Персии.
Юрисдикция духовных правлений распространялась на мусульман Бакинской, Елисаветпольской, Тифлисской и Эриванской губерний. По данным Первой всеобщей переписи 1897 г., в их ведении было 1 885 722 человека, в том числе 673 243 в Бакинской губернии, 552 822 — в Елисаветпольской, 117 620 — в Кутаисской, 189 028 — в Тифлисской и 350 009 — в Эриванской. На основании особых инструкций или с разрешения наместника (в 1881–1905 гг. — главноначальствующего гражданской частью на Кавказе) духовные правления также рассматривали дела мусульман Северного Кавказа и Дагестанской обл. с Закатальским округом Елисаветпольской губернии, в частности ши‘итов Дербента. Пёстрое в конфессиональном отношении мусульманское население края было разделено на две основные категории. Ши‘иты-имамиты джа‘фаритского толка были подчинены ЗМДП ши‘итского учения, а сунниты ханафитского и шафи‘итского мазхабов (последнего — традиционно преобладающего в прилегающих к Дагестану и Чечне районах) — его суннитскому аналогу. Создание однотипных духовных правлений способствовало нивелированию различий между ши‘итами-имамитами и суннитами Закавказья.
В отличие от Таврического правления, за рамки ЗМДП были выведены шайхи и муриды суфийских братств накшбандийа-халидийа, кадирийа, ши‘итского халватийа, которых опасались как возможного источника мусульманского повстанчества (мюридизма). На деле некоторые наставники и последователи суфийских братств работали шари‘атскими судьями (кади), имамами, му’аззинами мечетей. Не удавалось полностью контролировать поездки закавказских мусульман в хаджж, паломничества к святым местам (зийара) и учёбу в мадрасах за рубежом, посещение выходцами из Ирана и османской Турции единоверцев на Кавказе в дни религиозных праздников (например, ‘Ашуры). Ещё в 1848 г. Николай I запретил въезд в пределы империи мусульманам, в том числе российским подданным, получившим исламское образование за границей. Указ продолжал действовать до 1917 г., но на практике он стал нарушаться уже при Александре II (1855–1881). В Закавказье не удалось создать школ, которые могли бы конкурировать с османскими и иранскими мадрасами. Основанные в 1847–1848 гг. в Тифлисе мусульманские училища суннитского и шиитского учений и «татарское отделение» при Закавказской учительской семинарии, открытое в 1879 г. в г. Гори, готовили лишь кадры низовой мусульманской администрации ЗМДП.
Как в ОМДС и Таврическом муфтийате, мусульманское духовенство Закавказья было разделено на высшее и мечетское («приходское»). К последнему относились муллы, к которым «Положения» 1872 г. причисляли всю легализованную духовную элиту на местах (имамов, студентов старших курсов мадрас — му‘аллимов, му’аззинов, исполнителей плачей (элегий марсийа) по имаму ал-Хусайну в день ‘Ашура и др.). Их содержали мечетские общины («приходы»), в которых те работали. Недостаток финансирования приводил к наличию значительного числа вакансий. Так, в 1900 г. по суннитскому ЗМДП из общего штата 654 приходских мулл 75 должностей были не заняты. В первую, привилегированную группу вошли возглавлявшие ЗМДП шайх ал-ислам и муфтий, руководители его отделений на уровне губерний (шари‘атские судьи: кадии, ахунды [у ши‘итов] и афанди [у суннитов]) и мечетских общин (имам-хатибы [у суннитов], имам-джум‘а [у ши‘итов], проповедники-ва‘изы), преподаватели-мударрисы. Они назначались российскими властями и получали казённое содержание (председатели духовных правлений — 1600 руб. в год; члены и секретари — 600 руб.; председатели губернских маджлисов — 400 руб.; члены и делопроизводители маджлисов — 300 руб.). Обе группы освобождались от казённых податей и телесного наказания, а их дома — от постоя. Муфтий, шайх ал-ислам и иное высшее духовенство, прослужив не менее 20 лет, приобретали права личных дворян и личных почётных граждан. Привилегий у мусульманского духовенства Закавказья было больше, чем у «указных мулл и муэдзинов» Поволжья, Сибири и Крыма.
Оба духовных правления имели единообразную иерархичную трёхчастную структуру. На среднем и высшем уровнях был последовательно проведен принцип коллегиального управления под контролем российских гражданских чиновников. На местах — в селениях, городах и уездах — духовными делами мусульманских общин заведовали выборные шари‘атские судьи (кадии) и «приходские муллы». Первые заключали браки, оформляли разводы, разбирали брачно-семейные и наследные иски в своих общинах по нормам ханафитского и шафи‘итского (у суннитов) и джа‘фаритского (у ши‘итов-имамитов) мазхабов. По штату ЗМДП в 1872 г. полагалось 20 ши‘итских и 12 суннитских кадийев. Имам-хатибы и имамы—джум‘а руководили коллективной пятничной молитвой, читали пятничные проповеди (араб. хутба, мн.ч. хутаб), совершали все прочие религиозные обряды. Вместе с мударрисами они также преподавали в мусульманских школах своих общин (мактаб и мадраса). С 1872 г. им было поручено также вести метрики общин (митрик дефтеридар) и регулярно доставлять уездным кадийям сведения о количестве мечетей и школ, рождений, смертей, браков и разводов. Надзор за деятельностью низового, «приходского духовенства» был возложен на уездных кадийев.
Для контроля над мусульманскими «приходами» в четырех губерниях Закавказского края учреждались губернские собрания (маджлисы) — отдельно для ши‘итов и суннитов, каждое состояло из председателя (кадийя), двух заседателей и делопроизводителя. В них разбирались жалобы на действия мулл. Они служили также апелляционной инстанцией шари‘атского суда уездных кадийев, проводили экзамены кандидатам на занятие должностей имамов пятничных мечетей, кадийев и мударрисов, вели ежегодные статистические отчёты по губерниям и консультировали губернские власти в вопросах исламской обрядности и права. Наконец, маджлисы обязаны были надзирать за деятельностью мадрас в своих губерниях и управлять вакфами, сбором и распределением заката и другими имуществами, за счет которых финансировалась деятельность низового мусульманского духовенства. Постановления маджлисов могли быть опротестованы в духовных правлениях в Тифлисе. Они состояли из председателя (шайх ал-ислама или муфтийя), двух-трёх членов и секретаря. Играя роль апелляционных шари‘атских судов высшей инстанции, последние также составляли программы для мадрас, проводили экзамены кандидатов в члены маджлисов и духовных правлений, ведали управлением вакфами, составляли годовые отчёты о деятельности ЗМДП для Кавказского наместничества.
Суннитский муфтий и шиитский шайх ал-ислам чуть ли не ежегодно совершали ревизионные поездки по подведомственным ЗМДП территориям, выступая перед верующими с пятничными проповедями и наставлениями (ва‘зат), которые литографировались в Тифлисе на азербайджанском тюрки в арабской графике, издавались и распространялись также в переводах на арабский и русский языки. Их тематика варьировалась от духовно-нравственных поучений, молитв за императора и членов царствующего дома до комментариев на события и явления современности, беспокоившие власти наместничества. В них шайх ал-ислам и муфтий уделяли особое внимание обоснованию дозволенности (халал) для мусульман бытовых контактов с христианами как «людьми Писания» (ахл ал-китаб), повиновения немусульманским властям империи, нежелательности (макрух) иммиграции (хиджры) в Османскую империю и Иран, несоответствию нормам шари‘ата громкого и тихого зикров, других суфийских обрядов, нежелательности передачи заката и закат ал-фитра суфийским наставникам и другим представителям мусульманской духовной элиты, приехавшим на российский Кавказ из-за границы.
Деятельность суннитского и ши‘итского духовенства регламентировалась рядом инструкций и правил. Среди них: «Инструкции» муфтийю и шайх ал-исламу (1863 г.); «Правила о ведении метрических книг и ведомостей по мусульманскому духовенству Закавказского края» (1873 г.); «Инструкция о порядке испытания на вступление в мусульманское духовенство» (1873 г.) и соответствующие программы (1876 г.). По итогам ревизии действительного статского советника МВД В.Безобразова в 1884–1897 гг. были разработаны дополнительные правила: «Инструкция о порядке производства выборов в приходское (мечетское) магометанское духовенство в Закавказском крае»; «Инструкция о порядке привода к присяге лиц, определённых на должности по ведомству Закавказского магометанского духовенства»; «Инструкции» кадийям, маджлисам и духовным правлениям; «Инструкция о порядке управления и надзора за вакуфами и другими духовными имуществами по ведомству магометанского духовенства Закавказского края».
Учреждение ЗМДП привело к серьёзной трансформации привычных для региона шари‘атских практик. Новые бюрократические нормы шари‘атского правосудия отделяли мусульман региона от их единоверцев за рубежом. К началу ХХ в. постепенно прекратились прежде частые обращения кавказских ‘улама’ с просьбами о вынесении богословско-правовых заключений (фатава, от араб. ед.ч. фатва) к учёным Османской империи и муджтахидам Ирана. К концу XIX в. посещения ши‘итскими муджтахидами региона практически прекратились. ЗМДП использовали в судебной практике сборники османских фатв, но перестали выдавать их. Фатва как правовой жанр в последней трети XIX в. исчезает. У суннитских правоведов её заменяют такрират — необязательные к исполнению богословско-правовые советы и консультации, как правило без заключения. Выборность мусульманской духовной элиты была сохранена. Однако все кандидаты на должность мулл, мударрисов и кадийев подлежали обязательной сертификации знаний в области культа, права и догматики, а затем утверждению уездными и губернскими властями. По образцу ОМДС в регионе была введена система экзаменов для «мусульманского духовенства» среднего и высшего звена. Были установлены единые формы пятничной хутбы для суннитов и ши‘итов-имамитов; общий бюрократический формуляр делопроизводства в шари‘атских судах трёх уровней.
Наместники, а затем главноначальствующие и губернаторы старались ограничить число низовых мусульманских институтов в сельской местности. По «Положениям» 1872 г., для открытия джум‘а-мечети в общине («приходе») должно было быть не менее 150–200 домохозяйств. При больших мечетских общинах полагалось иметь до пяти младших мулл и одного старшего имама (ахунд, афанди). Вместе с тем существовавшие за счёт частных пожертвований общин и вакфов мечети и примечетские школы, особенно начальные классы, полностью ускользали от контроля властей. Точной статистики мусульманских институтов в регионе не велось. Новые школы возникали и закрывались в зависимости от числа учеников, учителей и имевшихся средств. Однако даже несовершенная дореволюционная статистика позволяет предположить к концу XIX — началу XX в. бурный рост низовых мусульманских институтов в губерниях, входивших в юрисдикцию ЗМДП. В 1900 г. в ведении только ЗМДП суннитского учения находилось 649 мечетских общин («приходов») с 807 мечетями и молельными домами, а также 654 приходскими муллами.
Почти за полувековую историю существования ЗМДП не раз пытались преобразовать. Наместники, а затем главноначальствующие гражданской частью на Кавказе, в особенности князь А.М.Дондуков-Корсаков (1882–1890), безуспешно старались распространить «Положения» 1872 г. на Северный Кавказ. Однако петербургская бюрократия отвергала все поданные ими проекты, видя в них угрозу ослабления контроля правительства над восточными окраинами империи. В последний раз попытка реорганизации духовных правлений была предпринята после принятия 17 (30) апреля 1905 г. закона о веротерпимости. 1 (14) октября 1905 г. кавказский наместник граф И.И.Воронцов-Дашков (1905–1915) созвал в суннитской центральной мечети Тифлиса совещание с участием всего высшего мусульманского духовенства. Созданной тогда комиссии было поручено пересмотреть «Положения» 1872 г. и составить новый проект. 25 мая (7 июня) 1906 г. был подготовлен проект «Положения» об управлении мусульманским духовенством Кавказского края. В 1910 г. он был рассмотрен на совместном совещании председателей и членов закавказских духовных правлений, губернских маджлисов, мечетского духовенства. 31 марта (13 апреля) 1910 г. шайх ал-ислам представил свою редакцию проекта «Положения» в Канцелярию кавказского наместника. 15 (28) мая того же года в Канцелярию поступила версия проекта, представленная муфтийем ЗМДП. Однако он так и не прошёл утверждения в Государственном совете.
Вскоре после Февральской революции 1917 г. оба духовных правления прекратили существование. Их имущество и часть архивов были перевезены из Тифлиса в Баку, где в 1918–1920 гг. действовало отдельное духовное правление.
Муфтийи: Тадж ад-дин Мустафа-афанди-оглы (Тажуддин Мустафин, бывший казанский кадий, 1835–1841); ‘Усман-афанди (1841–1845); Мустафа-афанди (1847–1855); Мамед-афанди Муфти-заде (25.07(06.08). 1857—27.03(08.04).1872); Хаджжи Хамид-афанди Мустафа-афанди-заде (01(13).12. 1872—10(22).12.1881); Ахмад-афанди хаджжи молла Мамед-заде (и.о. муфтийя в 1882–1884); Мирза Хусайн-афанди молла Йусуф-заде (Гаибов) (12(24).01.1884–1917). В 1845–1847, 1855–1857, 27.03(08.04) — 01(13).12.1872, 1881–1884 гг. должность была вакантна.
Шайх ал-исламы: Танри-Верди (тифлисский ахунд, ?–1822), Мухаммад-‘Али Хусайн-заде (тифлисский ахунд в 1822-23–1846; шайх ал-ислам в 1850 — 22.04(04.05).1852), Ага Мир-Фаттах (табризский муджтахид, 1828–1841), Мамед-‘Али Хусайн-заде (тифлисский ахунд молла, 1847–1849); Ага шайх ‘Али, (муджтахид, 1850–1861), Ахмад Хусайн-заде (Сальянский, ахунд, 1852 — 18(30).12.1884, тифлисский шайх ал-ислам в 1852–1862, закавказский шайх ал-ислам в 1862–1873, председатель ши‘итского ЗМДП 24.01(05.02).1873 — 18(30).12.1884), Махди Исма‘ил-заде (и.о. закавказского шайх ал-ислама 23.02(07.03) — 05(17).09.1885), Мирза-Хасан Мирза-Насир-оглы (Таиров) (05(17).09.1885 — 21.06(03.07).1893), Мамед-Хасан Маула-заде (и.о. закавказского шайх ал-ислама в 1893–1894), ‘Абд ас-салам Ахунд-заде (1894 — 18(30).11.1907), ‘Аббас-Кули-бек Султан-Гусейнбеков (конец 1907 — 1910); Мухаммад ахунд ‘Али-оглы Пиш-намаз-заде (1910–1917, и.о. закавказского шайх ал-ислама в 1910–1918). В 1846–1847, 1849–1850, 1884–1885, 1893–1894, ноябре–декабре 1907, 1910–1915 гг. должность была вакантна.
Лит-ра: Государственный исторический архив Азербайджанской Республики (ГИААР, Баку): Ф. 289. Канцелярия Закавказского муфтия Омарова учения, 1850–1877 гг.; Ф. 290. Закавказское шиитское духовное правление, 1872–1898 гг.; Ф. 291. Закавказское суннитское духовное правление; Центральный исторический архив Грузии (ЦИАГ, Тбилиси): Ф. 2. Канцелярия главноуправляющего Закавказским краем; Ф. 7. Департамент Главного управления наместника кавказского; Ф. 12. Канцелярия главноначальствующего гражданской частью на Кавказе; Ф. 13. Канцелярия наместника на Кавказе; Ф. 416. Кавказская археографическая комиссия (1864–1917 гг.); Положение об управлении Закавказского мусульманского духовенства Шиитского учения. [Тифлис, 1872]; Положение об управлении Закавказского мусульманского духовенства Суннитского учения. [Тифлис, 1872]; Устав духовных дел иностранных исповеданий // Свод законов Российской империи. Т. XI. Ч. 1. СПб., 1896, ст. 1443–1672; С.Эсадзе. Историческая записка об управлении Кавказом. В 2 т. Т. II. Тифлис, 1907, 133–174; Колониальная политика российского царизма в Азербайджане в 20–60-х гг. XIX в. / Под ред. И.П.Петрушевского. Ч. I. Феодальные отношения и колониальный режим в 1827–1843 гг. Ч. II. Феодальные отношения и колониальный режим 1843–1868 гг. М.–Л., 1936; Ислам в Российской империи (законодательные акты, описания, статистика) / Сост. Д.Ю. Арапов. М., 2001; Д.Ю.Арапов. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII — начало XX в.). М., 2004; Духовные правления мусульман Закавказья в Российской империи (XIX — начало XX в.): документы / Сост., предисл. и примеч. А.А.Ганич. М., 2013.
А.А.Ганич