Каф — в мусульманской космологии название горы или горного хребта, окружающего землю, «как перстень палец», граница между мирами проявленным и непроявленным. Это — обитель великого ангела Каф, чьим именем она и названа. Аллах поставил его предводителем «распространяющих» ангелов (Коран, 77:3), о которых сообщается, что они расправляют свои крылья в стремлении к Божественному знанию, и наделил его властью над землей и движением земной коры. Идея К. восходит к древнейшим мифологическим константам, в частности к образу Мировой горы. Как принято считать, она заимствована из иранских преданий о Хараберезайти/Элбурз, горе — жилище богов, находящейся на краю земли.
По описаниям одних авторов (Мутаххар б. Тахир ал-Макдиси/ал-Мукаддаси, Йакут ал-Хамави, Закарийа ал-Казвини, Ибн ал- Варди), в основании К. лежит зеленый изумруд, цвет которого отражается небом. По утверждению других, изумруд находится в основании скалы (ас-сахра) — опоры К., называемой также столбом (ватад): Аллах создал ее, чтобы укрепить землю. К. — Мать всех гор мира, связанных с ней подземными ответвлениями. Землетрясение — это всегда знак вероотступникам: Аллах насылает его, приводя в движение один из ее отрогов, когда хочет наказать людей или разрушить какую-либо страну. К. недоступна для людей, за ней живут джинны. Она — место обитания легендарной птицы Анка (в иранской традиции — Симург), существующей от начала мира. Туда, за ее мудрыми советами, приходили герои и цари древности, поэтому К., особенно в поэзии, называют «гора мудрости», «гора удовлетворенности».
По мнению ряда богословов, сура Каф имеет апокалипсическую направленность. В суфийской традиции буква каф символизирует Сокровенный мир (‘алам ал-гайб): если провести аналогию между процессом порождения звуков человеческой речи в момент выдыхания воздуха из легких и творящим «дыханием Милостивого», более глубокие звуки пребывают в непосредственной близости от Божественной тайны (Ибн ал-‘Араби).
В земной, не космологической географии К. соответствует Кавказской горной стране — барьеру мусульманского мира на севере, который остается, по мнению ряда авторов (Ибн Хурдадбих, Ибн ал-Факих, ал-Мукаддаси, а также анонима Худуд ал-‘алам), исторической сценой Конца Света. Эта идея стала символом и в эсхатологических мотивах мусульманских проповедников — руководителей сопротивления горцев российскому владычеству на Кавказе (шайха Мансура, имама Шамиля, шайха Узун-хаджжи и др.). В их выступлениях звучало, что именно Главный Кавказский хребет положен охранительной преградой и вечным сборным местом «правоверных» народов и государств, а горцы призваны стражами и защитниками для ведения войны против «неверных», нападающих при приближении Судного дня все ожесточеннее. На протяжении веков сохранил свою жизненность и мифологический образ «стены», сдерживающей Йаджуджа и Маджуджа (Гога и Магога Книги Бытия, Книги пророка Иезекииля и Откровения Иоанна Богослова). В кораническом сказании о стене, залитой железом, говорится, что на пути Йаджуджа и Маджуджа, между двумя вершинами, ее воздвиг Зу-л-Карнайн. В тот день, когда «придет обещание Господа», стена обратится в прах (Коран, 18:93/92–98/97; 21:96). Большинство средневековых авторов отождествляли с враждебными людям персонажами кочевые народы, в частности скифов, чьи опустошительные походы в Переднюю Азию и на Ближний Восток защищала мощная многокилометровая система укреплений Дербента. В Зу-л-Карнайне видели и эпических царей Ирана, и Александра Македонского, и других реальных и мифических героев и правителей. Согласно карачаевским преданиям, пророк Зу-л-Карнайн во времена пребывания на земле пророков, путешествуя по Востоку и проповедуя учение Мухаммада, защитил жителей некоего края от «кровожадных и прожорливых соседей», низкорослых и с необыкновенно длинными бородами. Они прятались в замкнутом со всех сторон неприступными скалами месте. Единственный узкий проход Зу-л-Карнайн замуровал высочайшей стеной из сплава железа и меди. И до сих пор Йаджудж и Маджудж пытаются сокрушить преграду и отомстить «злому человечеству». Каждый вечер они останавливаются перед совсем уже тонкой перегородкой, но наутро находят стену в первозданном виде, поскольку они не следуют никакой религии, не знают имени Бога и не говорят: «Если Бог даст, завершим завтра». Перед Концом Света у Йаджуджа и Маджуджа появится предводитель по имени Аллах-Берси (Бог Даст), которому они предложат закончить оставшуюся работу на следующий день. Утром стена будет разрушена, и Йаджудж и Маджудж выйдут из ущелья «на беду всему человечеству».
Почитание гор и горных святынь занимает особое место в религиозно-культурной жизни кавказских народов. Поведение в горах регламентируется определенным ритуалом. С ним связаны культы «хозяев» гор (горных духов), богини-матери, предков, покровителей, а также система посвятительных и очистительных обрядов; до сих пор там совершают жертвоприношения, индивидуальные и коллективные моления. Прежде горы играли важную роль в определении времени года, суток. Почти в каждом селении были свои ориентиры — скала или вершина, «встречающая» первые лучи солнца и «провожающая» последние, на которую в определенный, один и тот же момент ложилась тень или из-за которой всходила луна. Так, в Ассинском ущелье Ингушетии таким ориентиром служила Арж Лоам/Аржлоам (Черная гора), а летом самым длинным считался день, когда солнце светило прямо на Мят Лоам/Мятлоам (Столовая гора). Отдельные горы являются родовыми, общинными, региональными, общенациональными и даже общекавказскими культовыми центрами. Например, каждый чеченский тайп, занимая конкретную территорию, имеет и свою родовую гору: беноевцы — Бенойн Лам, терлоевцы— Терлойн Лам, дишниевцы — Дишнийн Лам и т.д. В Абхазии наиболее устойчивая и последовательная традиция связана со священной горой Дыдрыпш-аныха (610 м над уровнем моря) у селения Ачандара Гудаутского района. Согласно верованиям, на ней пребывает один из представителей бога Анцва/Анщщюа — «земной пророк» (апаимбар) Дыдрыпш. У подножия горы имеется святилище, где прежде собирался Совет жрецов, проходили народные сходы. Ныне это национальная святыня абхазов. В рассказах о вершинах и живущих на них духах запечатлены необычайные небесные явления: грохот, вспышки огня, мерцающие огни и т.п.
В период утверждения ислама архаические воззрения были переосмыслены в новой традиции, а места поклонений освящались именем Пророка, «святых», проповедников, борцов и мучеников за веру. Так, еще до основания крепости Грозная (1818 г.) на Ханкальской горе/Жинан Барз («Холм Совещания») созывался общечеченский сход. Под влиянием поверья, будто некогда на этой горе жил «святой» Эвлия Жеми, а после ухода из «солнечного мира» он собирает там время от времени Совет «святых» шайхов, название ее было изменено на Жеми Барз («Холм Жеми»); там же проводились суфийские радения. Известно, что Шамиль дважды в год проповедовал возле чеченского селения Центорой (от чечен. Ц’ени т’е— «чистое место»), на горе Кеташ/Кеттеш/Кхетча Корт («Гора Совещания»), почитаемой издревле.
Согласно поверьям, раз в год на вершине Эртан Корт (Веденский район Чеченской Республики), все «святые» Земли вайнахов собираются на Совет. В древности там были сооружены святилища, в период деятельности грузинских миссионеров — христианские храмы. В настоящее время на склоне горы расположено одно из наиболее почитаемых «святых» мест— могила Хеди, матери шайха Кунта-хаджжи.
Рассказывают, что на Кирдойской горе, где возвышаются древние башни, пребывал в уединении Сулайм-хаджжи Итум-Калинский (1880–1902). Именно там он обрел чудесные способности — знание языка животных и птиц, умение разгонять и собирать тучи на небе, вызывать дождь. К нему, искусному целителю, возвращавшему зрение и слух, приходили страждущие не только из Чечни, но и из Дагестана, Ингушетии, Грузии. С тех пор якобы и распространилось среди грузин название Кирдойской горы как «места, любимого Богом» (Г’емертос вакъура горчис).
В народных преданиях отражены представления о взаимосвязи всех священных мест, «родственных» отношениях между ними и даже их единстве. Так, у абхазов древнейшее «святое» место Псху-аныха/Шьха-ныха/Аныха ду/Нал Куба на горе Бырдзышьха/Бырдзы Шьха высокогорной области Псху, в верховьях р. Бзыбь, считается братом-мусульманином, а Илырных/Илыр-аныха у селения Илори, близ Очамчиры, — братом-христианином.
У аварцев и лакцев бытуют представления о покровителях охоты и зверей — могущественных духах, обитающих на горе Кьили/Киили Меэр («Седло-гора»). Невидимые, они не позволяют людям подняться на вершину, а на отваживающихся сбрасывают каменные глыбы: лишь избранные могут общаться с ними, и только им открывается дорога. В системе ислама эти духи воспринимаются как «святые» подвижники-шайхи (будалаъал, ед.ч. будала). В стихах Ибрахим-хаджжи ал-Уради (XVIII в.) они предстают в облике блаженных: летом одеждой им служат листья, ни холод, ни жажда их не тревожат, им «нет дела до питья и еды». Такой славой среди дагестанских ‘улама’ (ан-дала) увенчан шайх Ахмад, или Будала-Ахмад Согратлинский (середина XVII в.); вершина, у которой находился дом шайха, носит его имя — Будалаъ-Ахмадил рукъалъухъ (авар. «у дома Будала-Ахмада»).
На горе Шалбуз-Даг/Шалбуздаг (4142 м), священной, по поверьям народов Южного Дагестана и Азербайджана (она носит имя некоего Шах ал-Бурза, в начале VIII в. оказавшего помощь мусульманам в борьбе против хазар), на месте древних святилищ горных духов— эренаов возникло святилище Эренлар/пир-Сулейман. Согласно преданиям, у подножия горы жил пастух Сулейман, после его кончины голуби подняли тело на вершину, тогда-то и открылась всем «святость» Сулеймана. На могиле праведника местные жители соорудили пир и обнесли его стеной из горного песчаника (высота 1,2 м, ширина 0,5 м, общая площадь 80 м2). Выше по склону возведена мечеть Золотой Эренлар, которая отличается пышным убранством. Возле нее — священные камень (место для жертвоприношений) и родник. К мечети можно подойти, лишь поклонившись прежде пиру, — таково непреложное правило. Каждое лето, когда начинают таять снега, а также в канун мусульманских праздников в селение Микрах прибывают паломники, приводят жертвенных животных. С надеждой, что душа обретет покой, старики там каются в грехах, раздают милостыню; приходят туда и по завету умерших родственников. Выражение «идти на Эренлар/к Сулейману» означает безвыходность ситуации, крайнюю нужду: дух стараются не беспокоить мелкими просьбами, обращаются к нему исключительно в тех случаях, когда иные возможности исчерпаны (верующие взывают: «О, Эренлар, Шалбуз-Даг, Сулейман, помоги!»). За пиром тщательно ухаживают, любой из пришедших обязан поднять камень, упавший с ограды, и положить его на место. Рассказывают, каждую ночь, превращаясь в огонь, к пиру молнией мчится дух шайха Гаджи (хаджжи) Рамазана (его мазар находится в селении Штул Курахского района Республики Дагестан). Шалбуз-Даг считался и местопребыванием предков. Согласно легенде, пророк Мухаммад посетил эту гору во время «вознесения» (ми‘радж), и на скалах сохранились следы его крылатого животного ал-Бурака. Семикратное восхождение и поклонение святыням Шалбуз-Дага приравнивается к совершению хаджжа.
На территории Азербайджана почитают свои, расположенные в горах священные места и святилища (пиры и оджаги): Илян- Даг/Иляндаг на р. Араке близ г. Нахичевань (идти туда следует пешком), Хызыр Зинда на горе Бешбармак (Хызинский район), Хазарат-баба (Кубинский район), пир у селения Азых (Физулинский район), а также многочисленные пиры в Карабахе. У подошвы горы Джинках, к востоку от селения Куткашен (Шекинский район), находится «святое» место — следы, символизирующие путь проповедника ислама. По преданию, во время одного из походов сподвижник Абу Муслима, полководец Бабá Рутен (якобы сын третьего «праведного» халифа ‘Усмана), остановился и совершил молитву (намаз) на большом плоском камне Катыр-дирнаги. Благодатная сила размягчила камень, и на нем остались отпечатки рук и каблуков (кош) Бабá Рутена, а также копыт его коня. Согласно письменным памятникам, некогда в периоды засухи местное население выбирало безгреховного юношу и посылало его на вершину Шах-Дага (4243 м), «ближе к Аллаху», с молитвой. Он должен был набрать в кувшин снегу, принести его, не ставя сосуд на землю, в Дербент и там вылить воду в море: море закипало, неведомо откуда слетались тучи, и «небесная вода» живила сухую землю.
Чудодейственной силой обладают и пещеры, и расщелины в горах. Если человек грешен, стоит ему войти в одну из расщелин, стены сразу же начнут сходиться и сжимать его до тех пор, пока он не покается; безгрешный пройдет беспрепятственно сквозь все расщелины. Жители Южного Дагестана поклоняются пещерам у селений Кужник, Мискинджа, Хустиль, Чурдаф: там покоятся «святые» шайх и либо хранятся их вещи.
Наиболее знаменитые пиры в пещерах Азербайджана — Курбан Кесилен Зачасы, Асаф Кехф (Нахичевань), Аг-Кага и Кара-Кага (Кубатлинский район), Бенефша (Кубинский район). Последний расположен на высоте около 800 м над руслом реки, и прежде чем начать подъем к нему, необходимо снять обувь. Бытует убеждение, что прикосновение губами к сталактиту и всасывание его влаги обеспечат паломнику силу и здоровье. Землю, взятую из пещер Шалбуз-Дага, смешивают с водой и дают больному для исцеления.
Среди даров, оставляемых у пира, — сласти, деньги; там возжигают огонь, бросают камешки, как бы сбрасывая с себя все плохое, приносят в жертву животных (чаще баранов и петухов). Когда дают обет принести жертву на пира, жертвенную пищу (назир), по обычаю предлагают отведать всем присутствующим: «Назири гайтармаг олмаз» — «От жертвенного дарения отказываться нельзя».
В перечне ритуалов, которые должен совершить каждый житель-шиит Дербента в последнюю среду (ахир чершенбе) года в надежде на благополучие в будущем, значился и такой: верующему надо было спрыгнуть с верхней части пещеры Сорок Девиц, расположенной недалеко от северной стены дербентской крепости (согласно преданию, в ней скрылись сорок девушек от преследования сорока юношей), после чего совершить у этого «святого» места жертвоприношение.
В 1873 г. последний ингушский жрец (инг. цув) Элмарз-хаджжи Хаутиев (1766— 1923) из селения Шоан, перед тем как принять ислам, замуровал свой священный белый флаг — земной символ бога Дяла — в стены святилища, долго молился, прося у Бога прощения и пощады, а затем удалился в потайную горную пещеру, где пробыл 40 дней; лишь после этого он сообщил людям о своем решении. Элмарз-хаджжи предостерегал соотечественников: «Берегите горы. Любите горы. Если расстанетесь с горами— со своими истоками, — исчезнете с лица земли».
Особенно же почитаем всеми кавказскими народами Эльбрус (общепринятой этимологии топонима пока нет), окруженный множеством мифов, легенд, сказаний, — вулканический горный массив (западная вершина 5642 м, восточная— 5621 м), возносящийся в междуречье Баксана и Кубани. Он известен и под другими названиями: Джинн Падишах/Повелитель джиннов (турки), Орфи Туб/Гора Пребывания Блаженных (абхазы), Ошхамахо/Гора Счастья (кабардинцы), Минги Тау/Вечная Гора, Гора Тысячи Гор, Шад Тау/Гора Радости (балкарцы и карачаевцы). Примечательно, что в балкаро-карачаевской мифологической картине мира Земля ограждена цепью гор Къаф/Къан Таула/Ограждающие Горы, Горы-Ограда. Согласно древним верованиям, Эльбрус — жилище богов. В одном из мифологических сказаний чеченцев и ингушей говорится, что именно на его хребты «в скорлупе с сияньем золотым» опустился бог Ц’у/Ц’ув— «сердечная ось мира» — со своей «дорогой» Суй Азной. И именно у его подножия Творец дозволил селиться первым людям. С Эльбрусом связаны сюжеты о герое-богоборце (в частности, о Насрен-Жаче адыгских нартских сказаний, об Амиране тушинских и кахетинских легенд и т.д.) и об источнике Живой воды, или Озере Бессмертия, спрятанном в седловине между двумя вершинами. В эпосе балкарцев и карачаевцев нарт Карашауай и его конь Гемуда непобедимы и, не старея, живут вечно: когда иссякают силы, они пьют волшебную воду. Кабардинское предание «Дух Горы-Великана» предостерегает: «Великий пророк Мухаммад» строжайше запретил мусульманам пить воду из этого источника, ибо это жгучие слезы гордого Джинна — Духа Зла, прикованного к вершине Эльбруса «Великим богом Тхьэ/Тха». В фольклоре распространены и сюжеты о Нухе/Ное, ковчег которого остановился на Эльбрусе. Считается, если перед Новым годом отправиться на поклонение к священной горе, то удача будет сопутствовать во всем. Эльбрус — традиционное воплощение Космоса: гребень, похожий на седло, — и вершина Земли, и ступенька к Небу, и само Небо. Согласно поверьям, этот древний потухший вулкан перед Концом Света вновь «заговорит».
Мифоэпические традиции народов Кавказа высвечивают представления о горе как этическом ориентире — мире идеала и целостности, своеобразной направляющей духовного становления эпического героя. Кроме того, линия, соединяющая подножие с вершиной, — это и земной путь человека как составная бесконечности. Древние образы и идеи остаются значимыми и в современных реалиях: изображение гор характерно для государственной символики кавказских республик. Так, наряду с исламской символикой (зеленый цвет) на гербах Кабардино-Балкарской и Карачаево-Черкесской Республик представлен Эльбрус, на гербе Республики Ингушетия — Мят Лоам/Мятлоам/Столовая гора и Баш Лоам/Башлоам/Казбек.
Лит-ра: Ибн ал-Араби. Мекканские откровения (ал-Футухат ал-маккийа). СПб., 1995, 135, 209, 267; М.Алейников. Карачаевские поверья о кончине века, пришествии Таджала и Страшном суде // Кубанские областные ведомости. Екатеринодар, 1883, № 24, 3–4, № 25, 3–4; З.И.Ямполький. Пиры Азербайджана // Вопросы истории религии и атеизма. М., 1960, вып. 8, 223–227; Г.Церетели. Шакурис царцерис кру TWR’ // Агмосавлури пилологиа (на груз. яз.). Тб., III, 1973, 47–56; Л.Х.Акаба. У истоков религии абхазов. Сухуми, 1979, 93–118; она же. Исторические корни архаических ритуалов абхазов. Сухуми, 1984, 77–116; М.А.Агларов. Языческое святилище на вершине горы Бахарган (К изучению общинных и региональных культов в Дагестане) // Мифология народов Дагестана. Махачкала, 1984, 36–42; Г.А.Гаджиев. Шалбуздаг — гора святая? // Наука и религия. М., 1985, № 5, 16; он же. Доисламские верования и обряды народов Нагорного Дагестана. М., 1991, 161–163; М.Ч.Джуртубаев. Древние верования балкарцев и карачаевцев (краткий очерк). Нальчик, 1991, 189, 212; Ю.М.Тхагазитов. Духовно-культурные основы кабардинской литературы. Нальчик, 1994, 13–15, 20, 24; А.Крылов. Дыдрыпш-ныха — святилище абхазов // Азия и Африка сегодня. М., 1998, №6, 55–58, №7, 54–56; M.Streck — [A.Miguel]. Ḳaf. // El, NE, 4, 400–402.
Дж.И.Месхидзе