Кулал (или Кулар; перс, «гончар», «горшечник»), саййид амир (ок. 1281–1370) — один из духовных авторитетов (шайх) суфийской школы хваджаган, шестой в цепи духовной преемственности (силсила) этой школы. Имел четырех заместителей (халифá) — в соответствии с традицией хваджаган — и 114 последователей (асхаб). Изустно занимался наставлением своих последователей, не оставив, насколько известно, никаких собственных сочинений.
Сведения о К., дошедшие до нас в агиографических и исторических источниках XV–XVI вв., скудны, отчасти противоречивы и путанны. Согласно ‘Али Ва‘изу Кашифи (Рашахат, 1503 г.), он родился и умер в селении Сухари округа Бухара, а исходя из данных Макамат-и саййид амир Кулал, жития, составленного в большей части, видимо, между 1406 и 1437 гг. правнуком шайха Шихаб ад-дином, можно заключить, что он родился в селении Афшана, где в то время с семьей проживал его отец саййид амир Хамза, а похоронен в селении Сухари. Тюркский шайх саййид ‘Ата’, часто навещавший дом амира Хамзы, предсказал рождение К., указав, что ему уготовано «великое будущее». В юности К. увлекался борьбой и все время проводил, участвуя в состязаниях, пока его однажды не приметил шайх Мухаммад-баба Саммаси (ум. в 1340 или 1354 г.). В результате К. стал «духовным сыном» (фарзанд-и ма‘нави), муридом, а впоследствии к — четвертым заместителем (халифа) этого шайха. Шайх Саммаси препоручил его заботам тогда еще своего «духовного сына» Баха’ аддина Накшбанда, сказав: «Не жалей себя и не давай спуску себе в его духовном воспитании. Ежели ты проявишь нерадивость, то я не оставлю его у тебя».
Разные источники в сходных выражениях утверждают, что именно К. в процессе обучения раскрыл Баха’ ад-дину мистический смысл таких понятий и технических терминов, как зикр (в частности, «тихий» зикр — хафи), нисбат, сухбат и правила (адаб) мистического Пути, принятого в среде хваджаган. Вместе с тем упоминается о размолвке между К. и Накшбандом в связи с решительным отказом последнего от отправления «публичного» (‘алани), по-видимому «громкого», зикра. Впрочем, она не была длительной: спустя некоторое время К. лично обратился к Баха’ ад-дину с просьбой попробовать силы в качестве наставника на своем старшем сыне амире Бурхане, который впоследствии стал «одним из великих сподвижников» Накшбанда. Этот эпизод можно рассматривать как косвенное указание на весьма серьезные разногласия, возникшие в тот период среди части последователей школы хваджаган относительно: а) способа проговаривания зикра и б) традиции духовной преемственности. Четкое разъяснение сути расхождений по взглядам на зикр представлено в труде Мухаммада б. Ахмада б. Ас‘ада ал-Бухари (сер. XIV в.) Маслак ал-‘арифин: хваджа Авлийа’йи Кабир/Калан — один из халифа ‘Абд ал-Халика ал-Гидждувани, прослышав, что хваджа Махмуд Анджир Фагнави (ум. в 1272 или 1286 г.) — халифа шайха ‘Арифа Ривгари (ум. в 1259 г.) — отправляет «громкий» зикр вопреки практике хваджаган, прибыл из Бухары специально из-за этого. Однако его настойчивые увещевания не возымели действия, и как хваджа Махмуд, так и его последователи продолжали практиковать зикр-и ‘алани. В числе последних был и шайх ‘Али Рамитани (ум. в 1316 или 1321 г.) — учитель шайха Саммаси. Что касается второго аспекта расхождений, в той или иной степени прослеживаемого на протяжении всей истории хваджаган-накшбандийа, то речь идет о противостоянии традиции наследственной передачи сана шайха от отца к сыну ненаследственным традициям духовной преемственности. Несостоятельность первой и продемонстрировал своему патрону Баха’ ад-дин, когда сначала показал свое духовное превосходство над сыном К., а затем фактически увел того от отца в свою общину. Община самого К. превратилась в «побочную» ветвь хваджаган, где с передачей духовного наследия другому сыну-заместителю амиру Хамзе стала доминировать традиция наследственной передачи сана шайха.
Согласно Макамат, Тимур (1336–1405), случайно встретившись с К., обратился к нему с просьбой о духовном покровительстве и благословении во всех своих начинаниях. В том же плане рассказывает о покровительстве, которое К. оказал Тимуру, автор сфальсифицированного Тузукат-и Тимури (XVII в.). По свидетельству биографа шайха Ни‘мат Аллаха Вали (1330–1431), цитирующего последнего, Тимур изгнал его из Мавараннахра по совету К.
Наряду с вышеизложенным ряд независимых от школы хваджаган источников упоминает некоего шайха Шамс ад-дина из Кеша, современника К. Так, в Мукаддима-йи Зафар-нама (или Та’рих-и Джахангир), составленном Ибрахим-султаном в 1419 г., появляется фигура шайха Шамс ад-дина Кулара, в «‘Аджа’иб ал-Макдур» Ибн ‘Араб-шаха (1392—1450) — ал-Фахури (арабский эквивалент нисбы Кулал) — духовного пастыря Тимура, который прежде был «духовным сыном», учеником и одним из «великих сподвижников» К. Именно ему последний поручил духовное воспитание Тимура. Он проживал в Кеше (по другим сведениям — в Карши), и его часто навещал отец Тимура амир Тарагай (ум. зимой 1360 г.), ставший его муридом.
Этот шайх совершил хаджж пешком из Карши, он разделял взгляды шайхов иракской школы мистицизма, чью практику муракаба (концентрация внимания на процессе внутреннего видения) он распространил среди суфиев Мавараннахра (по другим сведениям, имел хирку братства сухравардийа). Тимур высоко чтил его память, считая шайха своим ходатаем перед Аллахом: в 1373–74 г. он перезахоронил прах отца рядом с его усыпальницей и, приезжая в Кеш, всегда посещал ее. Кашифи Ва‘из посвятил шайху Шамс ад-дину отдельное сообщение.
Таким образом, можно констатировать, что как составитель Макамат, так и автор Рашахат сообщают о двух различных шлихах, носивших одну и ту же ремесленную нисбу, — К. Причем если ‘Али Йазди и Ибн ‘Араб-шах полагали К. выходцем из г. Кеша (Шахрисабза), то Кашифи Ва‘из считал, что К. жил в г. Карши (Насафе).
В.В.Бартольд, сопоставив сведения всех доступных ему в ту пору источников, предположил, что, возможно, саййид амир К. и шайх Шамс ад-дин К. — одно и то же лицо. Этой же точки зрения придерживались М.В.Массон и Г.А.Пугаченкова.
Если принять во внимание, что Ва‘из Кашифи приводит заметки о двух шайхах, использовав при этом данные, почерпнутые у Шихаб ад-дина (на которого он ссылается) и из Мукаддима-йи Зафар-нама (а также то, что: а) согласно Макамат, К. никогда не покидал пределов Мавараннахра, а значит, не совершал паломничества в Макку/Мекку и ал-Мадину/Медину, б) у шайха Шамс ад-дина возникли расхождения с Накшбандом (отчасти объясняемые тем, что он придерживался традиций иракской школы мистицизма, в то время как его наставник К. расходился с Баха’ ад-дином в отношении способа отправления зикра), в) шайх Шамс ад-дин был «духовным сыном» К. и был назначен последним духовным пастырем Тимура), то можно прийти к заключению, что практически синхронно в Мавараннахре функционировали два суфийских шайха. Один — «сельский» — саййид амир К., а другой — «городской», Шамс ад-дин К. Киши. Несомненно, что хронологическая близость их жизни и деятельности, одинаковая ремесленная нисба, а также скудость биографических данных о каждом -из них привели к совмещению и переплетению их имен и вызвали путаницу в биографических источниках: произошла взаимная трансформация двух личностей.
Наконец, трудно представить, чтобы правнук известного шайха, посвятив труд деяниям своего предка, не знал его полного имени (в данном случае — лакаба). Располагая сведениями о существовании шайха Шамс ад-дина К., коего столь чтил Тимур, он, вполне допустимо, дабы придать авторитет и значимость своему предку, сознательно сделал его «духовным сыном» К., которого последний назначил духовным наставником Тимура. Это обстоятельство, однако, не исключает возможных контактов К. с Тимуром.
Вполне вероятно, что с течением времени два К. претерпели значительную трансформацию в памяти последующих поколений, слившись в единый образ, и в результате только один, «сельский» шайх саййид амир К. превратился в легендарного патрона почти всех гончаров Центральной Азии.
Лит-ра: ‘Али Йазди. Зафар-нама, 83а, 2546, 287а, 345б, 350б, 456б; Макамат-и саййид амир Кулал / Рук. СП6Ф ИВ РАН. С 1562, 4а-б, 96, 19б-28а, 80а-84а; Djami ‘Abd ar-Rahman. The Nafahat al-Ons min Hadarat al-Qods, or the Lives of the Soofis by Mawlana Noor al-Din ‘Abd al-Rahman Jami. Calcutta, 1859, 434–437, 440–441; Кашифи. Рашахат, 41–44, 52; то же / Рук. СП6Ф ИВ РАН. С 315, 296–316, 36а–37б; ал-Бухари. Маслак, 76–8а, 32а–6; Уложение Тимура. Таш., 1968, 101; Matériaux pour la biographie de Shah Ni‘matullah Wali. Kermani. Texte persan рublié avec une traduction par J.Aubin. Paris-Тéhéran, 1956, 122–123; Tamerlan or Timur, the Great Amir / Transl. by J.H. Sanders. From the Arabic Life by Ahmed ibn Arabshah. L., 1936, 2–3; В.В.Бартольд. О погребении Тимура // Бартольд. Соч., 11/2, 425–426; он же. Улугбек, 39–40; Массон, Пугаченкова. Шахрисябз, 52–53, 94, примем. 139–142; Е.М.Пещерева. Гончарное производство Средней Азии. М.-Л., 1959, 318, 322; Хисматулин. Практика, 44–45, 68–69, 85; О.М.Ястребова. Шихаб ад-дин б. бинт амир Хамза. Житие Амира Кулала. Макамат-и амир Кулал // Мудрость суфиев (под ред. А.А.Хисматулина). СПб., 2001, 27–270.
О.Ф.Акимушкин