Маджиди (Мазитов), Салахеддин (1878— 1956) — татарский педагог-просветитель и общественный деятель. Родился в деревне Азеево Рязанской губернии в семье сельского учителя. Дети рано лишились родителей (кроме М. С. в семье было еще пятеро дочерей) и были взяты на воспитание родственниками или друзьями семьи. Сам М. С. оказался на попечении близкого друга отца, купца второй гильдии Акбулатова, который вскоре переехал в Казань. К тому времени М. С. проучился несколько лет в местной мадрасе.
В Казани он закончил гимназию и поступил в Имп. Казанский университет. После 3-го курса при финансовой поддержке опекуна М. С. продолжил свое обучение в Стамбуле, там он посещал занятия в течение двух лет, а затем полтора года жил в Каире, где в ал-Азхаре прослушал курс лекций по мусульманскому богословию, истории и праву и откуда совершил паломничество в Макку/Мекку. В 1900 г. умирает его опекун, и он срочно возвращается в Казань. Лишившись средств на продолжение образования, М. С. отправляется в Куканд/Коканд с намерением открыть школу нового образца. Вскоре лицензия была получена, и в специально арендованном особняке, принадлежавшем Алимджан-хаджжи, 7 июля 1900 г. школа открылась, ее директором стал М. С.
Среди негласных условий выдачи лицензии главным было обучение (если не только, то преимущественно) татарских детей. Лояльность царских властей по отношению к татарскому населению Туркистана определялась тем, что в основном европейски образованные татары, будучи мусульманами, легче преодолевали недоверие и предубеждение местных жителей— узбеков, таджиков, казахов и др. — по отношению к европейской, главным образом русской, политике в Средней Азии и русской культуре, носителями и пропагандистами которой они по существу являлись.
Однако уже в первый год было набрано 50 человек, из которых лишь треть составляли дети татар, остальные были узбеками и таджиками. Школа М. С. была типичной новометодной школой, в которой занятия велись по классно-урочному методу. Обучение проходило на узбекском языке. Как родной язык, так и арабский преподавались по алфавитно-звуковой системе. Почти для всех предметов использовались учебники уже существовавших к тому времени джадидистских школ, главным образом татарских авторов. Некоторые из учебных книг и пособий М. С. переводил на узбекский язык. Для печатания и размножения учебной литературы был выписан из Варшавы гектограф, приобретен необходимый школьный инвентарь, стала поступать выписанная М. С. газета Тарджуман, издававшаяся в Бахчисарае И.Гаспринским. Идея национального и культурного единства всех тюркских народов, пропагандировавшаяся на страницах этой газеты, была особенно близка М. С. Он также регулярно получал разнообразную учебную и периодическую литературу на татарском, арабском и персидском языках по богословию, истории, этике, арабской, персидской и турецкой литературе, географии, точным наукам.
Столь бурная деятельность нового мударриса не осталась незамеченной. Уже к концу учебного года к школе был проявлен повышенный интерес. С одной стороны, властям стало известно о нарушениях, связанных с непозволительно высоким процентом узбекских детей. С другой стороны, слухи об исключительных успехах учеников новой школы привели к сокращению числа состоятельных людей Коканда, желавших отдать своих детей в традиционные кадимистские школы, где обучение в течение 3-5 лет не давало таких результатов, какие показали ученики школы М. С. Особое внимание привлек к себе гектограф.
Буквально накануне итоговых экзаменов у первого выпуска русские власти распорядились закрыть школу. Большого труда стоило М. С. получить разрешение на проведение выпускных экзаменов. Накануне Науруза 1901 г. были проведены публичные экзамены в присутствии родителей и влиятельных лиц города. Ученики демонстрировали свои знания по чтению, арифметике, географии, истории пророков, искусству рецитации Корана (кира’ат). Прошение о разрешении продолжать преподавательскую деятельность было направлено в г. Скобелев (Фаргана/Фергана) уездному начальству. На удивление скоро при помощи местного купечества был получен положительный ответ, арендовано здание для размещения школы, но не в центре города, а на окраине старого Коканда, т.е. в «туземной» его части. Выбор пал на дом мирзы Омар-хаджжи в Беш-каван махалла на безлюдной улице Бесов (Джин куча). Школа открылась вновь уже 2 апреля 1901 г. Желающих учиться было более 100 мальчиков от 7 до 15 лет. Были приглашены еще два мударриса — Ибрахим Бабаханов и Хаджахан Ахмадханов. Лучшие ученики также активно помогали учителям в их работе. Среди таких учеников был, например, будущий известный узбекский поэт и драматург Хамза Хаким-заде Ниязи (1889-1929).
Школа М. С. была организована по принципу полупансиона: дети оставались на попечении учителей и их помощников почти целый день. Некоторые привезенные издалека жили при школе, выполняя разнообразные хозяйственные поручения по поддержанию чистоты, приготовлению пищи ит.д. Плата за обучение составляла 2-5 руб. в год. Часть учеников из наиболее бедных семей от платы освобождалась. Несмотря на то, что в новое здание школы были перенесены и школьная мебель, и учебно-методические пособия (карты, глобус, учебники), внешне она должна была имитировать традиционную кадимистскую школу: во внутреннем дворе было устроено место для общешкольных молений, учителям запрещалось ношение европейской одежды и т.д.
К 1905 г. в школе обучалось уже 250 мальчиков. Вспомогательные учебные материалы не только выписывались из заграницы, Бухары, Ташкента, С.-Петербурга и Казани — многое ученики делали сами под руководством М. С. Так, во дворе был устроен миниатюрный ландшафт, изображавший бассейн Аральского моря, реки Аму-дарья и Сыр-дарья, Памирские горы.
С 1914 г. было введено преподавание русского языка, а с 1916 г. открыт в соседнем (собственном) доме класс для девочек, в котором преподавала жена М. С.— Гульсум Ибрахим.
К 1917 г. школа имела три филиала— в Оше, Андижане и Исфаре. М. С. к тому времени был известен своей педагогической и общественной деятельностью. Он стал автором учебников на узбекском языке по арифметике, математике и физике, которые дважды переиздавались (в 1915 и 1916 гг.) в Коканде. Там же в 1908 г. были опубликованы его букварь и книга для чтения на арабском и таджикском языках. В 1906 и 1911 гг. М. С. вновь совершает паломничество к святым местам, заезжая по дороге в школы и университеты, закупая учебную и общественно-политическую литературу джадидистского направления и знакомясь с учебными программами и коллегами. Благодаря личным усилиям М. С. библиотека, которой пользовались наиболее способные из его учеников, насчитывала более 3500 томов: около половины составляли рукописи и литографии.
В 1917-1918 гг. школы в Оше и Андижане были закрыты. Угроза упразднения нависла и над кокандской школой. М. С., как и И.Бабаханов, были членами правительства Туркестанской автономии (провозглашена в Коканде в ноябре 1917 г.), возглавляемого Фитратом (1886-1938). После поражения ташкентского правительства в марте 1918 г. начались репрессии: на глазах коллег и учеников был арестован Бабаханов; М. С. избежал этой участи, незамедлительно уехав с семьей в Канибадам (Ферганский край). Библиотекой пришлось пожертвовать: два дня спустя после его отъезда здание школы, дом М. С. и даже абрикосовый сад были сожжены.
С 1918 г. М. С. возглавляет школу II ступени г. Канибадама (впоследствии — школа им. Нариманова), где обучалось около 50 человек, в основном таджикские дети. Преподавание велось на таджикском языке. Среди предметов: родной язык, арифметика, история, география, физкультура. В старших классах преподавался русский язык. Функционировали кружки— литературный, вокально-музыкальный и драматический. Названная Намуна («Образцовая»), школа считалась опытно-показательной, но была более известна как Дар ат-тадрис (тадж. Доруттадрис). Она размещалась в здании мадрасы Мухаммад-Раджаба Додхоха.
Постоянное ожидание доноса «за сотрудничество с царизмом и правительством Керенского», с которым М. С. встречался во время пребывания последнего в Коканде, и страх быть узнанным заставляли М. С. искать способ скрыться. Многие его коллеги и друзья предпочли аресту эмиграцию. Готовился ехать в Турцию через Афганистан и М. С.
Смерть новорожденного сына и тяжелое состояние жены изменили маршрут бегства. Один из выпускников канибадамской школы Намуна основывает школу в Гарме, куда учителем приглашает М. С. Официальное открытие школы состоялось 27 декабря 1925 г. По этому поводу была опубликована статья в газете Бидори таёик («Пробуждение таджика»), где отмечалось, что в школу принято 25 человек и каждому ученику выдано по куску хозяйственного мыла. Но и здесь М. С. не чувствует себя в полной безопасности. Спустя некоторое время он переезжает из Гарма в Хорог, где организует обучение жителей окрестных кишлаков в высокогорьях Памира.
Лишь спустя несколько лет М. С. приезжает в Сталинабад (Душанбе), где преподает физику и математику в школе-интернате. В соответствии с постановлением ВЦИК и СНК СССР от 14 августа 1930 г. «О всеобщем обязательном начальном обучении» учителям было вменено в обязанность выявлять и зачислять в школы всех детей, как мальчиков, так и девочек, от 8 до 10 лет и обучать их не менее четырех лет. Несмотря на первоначально раздельное обучение мальчиков и девочек, это решение московского правительства было трудновыполнимым. Даже спустя пять лет этот процесс осуществлялся при помощи репрессивно-принудительных мер, которые были санкционированы постановлением Таджикского ЦИК от 2 декабря 1935 г. «О мероприятиях по борьбе против нарушителей всеобуча».
Огромную помощь М. С. оказывала его жена Гульсум Ибрахим, организовавшая при школе обучение девочек от 8 до 15 лет в начальных классах и специальные женские курсы ликбеза по программе всеобуча. Ее деятельность была сопряжена с немалым риском, так как часто активистки курсов превращали занятия в политические митинги, заканчивавшиеся публичным сожжением паранджи. После таких занятий было крайне сложно добиться разрешения родственников на посещение школы остальными девочками, девушками и замужними женщинами. Две женщины, сжегшие паранджу в общем порыве, были убиты своими родственниками.
В 1933 г. М. С. переходит на преподавательскую работу в только что образованный Научно-исследовательский институт школ (НИИШ), а затем в Институт повышения квалификации кадров народного образования (ИПККНО).
В последние годы жизни М. С. преподавал физику и математику в школе и Сталинабадском (Душанбинском) педагогическом институте. В 1943 г. он был удостоен звания Заслуженного учителя Таджикской ССР. В 1954 г. — ордена В.И.Ленина.
М. С. умер в Ленинграде и похоронен в мусульманской части Волкова кладбища.
Лит-ра: Личные дневники С.Маджиди, тетради 1-4; Энциклопедияи Советии Тоджик (на тадж. яз.). Душ., 1983, 4, 306-307; Вопросы школоведения. Душ., 1967, 28-29, 90.
Ф.И.Абдуллаева