Насафи ‘Азиз б. Мухаммад (ум. после 1282 г.) — мистик и учёный. Родился в г. Насафе (Нахшабе — совр. Карши, Республика Узбекистан) в конце XII в. Сведений о семье и родственном окружении нет. Получил основательное медицинское, философское и суфийское образование в Насафе и Бухаре; был практикующим врачом. В возрасте около 20 лет стал на суфийский путь, однако имя его первого наставника (муршида) неизвестно: Н. ‘А. везде называет его просто «нашим шайхом» (шайх-и ма). По предположению Х.Ландольта, этим наставником мог быть ученик Наджм ад-дина Кубры — Сайф ад-дин ал-Бахарзи (ум. в 1261 г.). Между 1244 и 1252 гг. провёл некоторое время в Хурасане (в Бахрабаде близ Сабзавара), где продолжил суфийское обучение у другого ученика Наджм ад-дина Кубры — Са‘д ад-дина Хаму’и (или Хамуйа, ум. в 1252 г.). Затем вернулся в Бухару, где проживал вплоть до 22 января 1273 г., когда нападение войска Акбека вынудило его бежать. Переправившись через Аму-дарью, он направился в Бахрабад, где некоторое время подвизался у могилы Са‘д ад-дина Хаму’и. Затем странствовал по Ирану, побывав в Кирмане, Исфахане, Ширазе, пока не обосновался в г. Абаркух (ныне пров. Йазда), где, по всей видимости, умер и похоронен (его могила неизвестна).
Сохранилось несколько десятков трактатов учёного на персидском языке, которые характеризуют его как мыслителя-мистика с независимым складом ума, не примкнувшего ни к школе Наджм ад-дина Кубры, ни к последователям Ибн ал-‘Араби. Эти трактаты, созданные Н. ‘А. по просьбе ряда анонимных дервишеских групп, написаны нарочито простым и назидательным слогом; основные термины (и, следовательно, идеи) отчасти заимствованы им у ал-Хаму’и, но ему чужд прошиитский радикализм последнего — в частности, он не разделял чаяний ал-Хаму’и о скором явлении «владыки времени» (сахиб аз-заман), т.е. «скрытого» имама.
По-видимому, Н. ‘А. стал писать уже в весьма зрелом возрасте. Самое раннее известное произведение — Китаб ат-танзил («Книга о ниспослании») — было начато в Мавараннахре, но закончено уже в Хурасане (согласно одной версии — у могилы Хаму’и). Труд был хорошо известен среди индийских суфийев, о чём свидетельствуют многочисленные цитаты из него, приводимые Гисударазамом (ум. в 1422 г.) в его Acмар ал-асрар («Плоды тайн»). Эта ранняя работа не издана, однако несколько лет назад в Тегеране издано Байан ат-танзил («Разъяснение ниспослания»), представляющее собой комментарий самого Н. ‘А. на Китаб ат-танзил.
Большинство его трактатов собрано в два сборника, известных под названиями Китаб ал-инсан ал-камил («Книга о совершенном человеке», первоначальное название сборника было, очевидно, Китаб маназил ас-са’ирин — «Книга о путевых стоянках странников») и Кашф ал-хака’ик («Раскрытие истин»). Эти сборники представляют собой попытку сжатого систематического изложения сути воззрений трёх основных интеллектуальных групп (по классификации самого автора): «людей божественного закона» (ахл-и шари’ат), т.е. учёных-«традиционалистов» (‘улама’), «людей мудрости» (ахл-и хикмат), т.е. последователей философии Ибн Сины и сторонников переселения душ (танасух) и «людей единства» (ахл-и вахдат), т.е. мистиков. Последние, в свою очередь, делятся на «спутников огня» (асхаб-и нар) и «спутников света» (асхаб-и нур). Первые отрицают какое бы то ни было бытие и реальность всего того, что «кроме Аллаха» (сива Аллах), т.е. за сотворённым миром; вторые же признают его бытие и реальность. Наиболее распространённая редакция Китаб ал-инсан ал-камил содержит 22 трактата. Из 10 трактатов Кашф ал-хака’ик до нас дошло семь. Из оглавления явствует, что в трёх утерянных трактатах рассматривались такие характерные для шиитского эзотеризма вопросы, как отношение «обладателя божественного закона» (сахиб-и ша’риат) к «управляющему воскресением» (ка’им-и кийамат), число ниспосланных законов и истинный смысл из замены. Автор рассказывает, что во сне ему явились пророк Мухаммад, шайх Хаму’и и его собственный отец. По просьбе Хаму’и Пророк запретил ему обнародовать эти трактаты до наступления 700 г. ал-хиджры. Книга Зубдат ал-хака’ик фи-л-мабда’ ва-л-ма’ад («Сливки истин в отношении начала [сотворения] и окончательного возвращения») представляет сокращённый вариант (очевидно, утерянного) сочинения Мабда’ ва-ма‘ад («Начало [сотворения] и окончательное возвращение»), посвящённого анализу соответствия микрокосма и макрокосма (или «малого» и «большого» человека). В трактате Максад-и акса («Предельная цель»), написанном в последние годы жизни (в нём автор говорит, что ему потребовалось 80 лет, чтобы пройти мистический путь), наиболее ясно раскрываются собственные убеждения Н. ‘А., позволяющие охарактеризовать его как «спутника света» из числа «людей единства». Принадлежность его перу неизданного трактата Кашф ас-сират («Раскрытие [сущности прямого] пути») сомнительна.
Независимая позиция Н. ‘А. парадоксальным образом послужила причиной причисления его то к суфийям, то к шиитам-двунадесятникам, то к исма‘илитам. Рукописи его произведений получили широкое распространение начиная с середины ХIV в. Самая ранняя ссылка на его трактаты встречается в Джами‘ ал-асрар («Собрание тайн») Хайдара Амули (ум. после 1385 г.), написанном ок. 1350 г. К началу XV в. его сочинения стали известными в Индии, а к началу ХVI в. — в османской Турции (имеется несколько турецких переводов Максад-и акса). В родном Мавараннахре он был известен преимущественно как исма‘илитский автор. Его труды Максад-и акса (в купированном виде, с пропуском сугубо суфийских мест) и Зубдат ал-хака’ик стали для исма‘илитов Бадахшана своего рода учебниками по философии и мистицизму.
Сочинения: Байан ат-танзил / Ред. С.Мир Бакири. Тихран, 1379/2000; Кашф ал-хака’ик / Ред. А.Махдави Дамгани. Тихран, 1344/1965; Максад-и акса // Ганджина-йи ‘ирфан / Ред. Х.Раббани. Тихран, 1352/1974, 209–285; Зубдат ал-хака’ик // Ганджина-йи ‘ирфан, 286–336; Пять философских трактатов на тему «афак ва анфус». Критич. текст А.Е.Бертельса. М., 1970.
Лит-ра: Камал ад-дин Газаргахи. Маджалис ал-‘ушшак / Ред. Х.Табатаба’и Маджд. Тихран, 1376/1997, 68–72; С.М.Гисудараз. Асмар ал-асрар / Ред. А.Хусайн. Хайдарабад, 1350/1932, 36–37; Р.Шукуров. ‘Азиз ад-дин Насафи и его трактат «Зубдат ал-хака’ик» // Суфизм в контексте мусульманской культуры. М., 1989, 36–82; F.Meier. Die Schriften des ‘Aziz-i Nasafi // WZKM. 1952, Bd. 52, 139–147; M.Molé. Introduction // ‘Azizoddin Nasafi. Le Livre de l’Homme Parfait. Téhéran, 1962, 1–70; D.DeWeese. The Eclypse of the Kubraviyah in Central Asia // StIr. 1988, vol. 21, 45–83; H.Landolt. Le Paradoxe de la “Face de Dieu”: ‘Aziz-e Nasafi (VII-XIIIe siècles) et le “monisme ésothérique” de l’Islam // StIr. 1996, vol. 25, 163–192; ibid. Le soufisme à travers l’œuvre de ‘Aziz-e Nasafi: étude du Ketab-e Tanzil // Annuaire EPHE. Section sciences religieuses. 1996, t. 103 (1994–1995), 227–229; ibid. ‘Aziz-e Nasafi and the Essence-Existence Debate // Consciousness and Reality: Studies in Memory of T.Izutsu. Tokyo, 1998, 385–395; L.Ridgeon. ‘Aziz Nasafi. Richmond Survey, 1998; H.Landolt. Nasafi [Электронный ресурс] // Encyclopaedia Iranica. URL: www.iranicaonline.org.
Я.Эшотс