Ногайцы (самоназвание — ногай) — один из коренных народов Российской Федерации. Говорят на ногайском языке, относящемся к ногайско-кыпчакской подгруппе тюркских языков. Общая численность в РФ 73,7 тыс. чел. (1989 г.). Исторически Н. жили на обширных степных просторах от Дуная до Иртыша, составляя сначала Ногайскую Орду, а после ее распада — Большую Ногайскую, Малую Ногайскую, Едисанскую, Едишкульскую, Ембойлукскую и Буджакскую Орду. Сегодня Н. проживают в основном на Северном Кавказе и в Дагестане: в Ногайской степи (междуречье Кумы и Терека), на Кубани, а также в Астраханской области. Значительная часть Н. проживает в Румынии и Болгарии (Добруджа), Турции и в других странах.
Ислам стал проникать в среду кочевников-тюрок — предков Н., видимо, с X–XI вв. Массовая исламизация ногайских племен проходила в составе Золотой Орды. Особенно широкие масштабы она приняла после 1312 г. — со времени официального введения ислама в качестве государственной религии ханом Узбеком. Показательно, что и все народные предания Н. связывают принятие ими ислама с Золотой Ордой (Н. отождествляются в них с «узбеками») и с «султаном Бабаткулем». Султан Бабаткуль — это широко известный среди казахов, каракалпаков, узбеков и Н. «святой» Бабá Туклес, или Бабá-Туклес Шашлы-Азиз. К этому «святому», а через него и к одному из четырех «праведных» халифов возводили свою генеалогию правители Ногайской Орды, потомки золотоордынсиого беклярибека Едигея. Народные предания таким образом отразили огромную роль суфийских шайхов если не в исламизации, то по крайней мере в укреплении ислама на обширных степных просторах Евразии, бывших некогда родиной большинства ногайских племен. На основе дошедших до нас свидетельств можно заключить, что среди Н. ислам в средние века бытовал в основном в форме суфизма, видимо более подходившего к преимущественно кочевому образу жизни большинства ногайского населения и его психическому складу. Среди Н. Большой Ногайской Орды было широко распространено учение братства йасавийа, среди других групп Н. преобладали последователи учения накшбандийа. Еще в прошлом веке казахи-адаевцы рассказывали предания о прославленном ногайском шайхе Хейрулла-Суфуе, жившем на Мангышлаке во времена Ногайской Орды и почитавшемся как великий чудотворец. Его силсила восходила через «святых» Султан-Эпе (Султан-апа) и Гаким-Ата (Хаким- ата) к хвадже Ахмаду ал-Йасави. Лишившись политической самостоятельности и пережив трагедию вынужденного переселения (мухаджара), Н. утратили собственные суфийские традиции, и в XIX–XX вв. исламский мистицизм среди них был распространен незначительно и имел не местное происхождение (из Бухары, Дагестана или Чечни).
Все группы Н. — сунниты, традиционно придерживаются ханафитского мазхаба. Среди незначительной части Н. Чечни и Дагестана в последние годы распространились шафи‘итский мазхаб и идеи ваххабитов.
В качестве одной из характерных черт Н. времен Ногайской Орды очевидцы называют их трепетное отношение к могилам (кишене/кэшэне) своих видных людей, в основном правителей. Это были целые архитектурные сооружения, возведенные над местом погребения знатного или «святого» человека. На Северном Кавказе с тех времен сохранились возведенные еще в золотоордынское время Татартупский минарет и мавзолей Борга Каш, приписываемый ногайскому племени борганов. Мечети у Н. были двух видов: стационарные крытые и «открытые». Стационарные мечети возводились в основном на местах зимовий или в оседлых аулах. Кочевые Н. зимой молились в специально отведенной юрте, а в теплое время года устраивали в степи своеобразную «открытую» мечеть: расчищалась площадка, способная вместить верующих общины, на которой и совершалась совместная молитва. Такие места для моления обычно создавались перед пятничной молитвой; после перекочевки расчищали новую площадку. Вообще очевидцы отмечали любовь Н. к совершению молитвы на открытом воздухе. «Святые» места представляют собой в основном могилы людей, известных своей праведной жизнью; они отмечены шестом с развевающимися на нем разноцветными лоскутами. Основная масса Н. не посещает их, культ «святых» мест сохраняется лишь у части астраханских Н.
Какого-то единого духовного центра у Н. сегодня нет. Большинство ногайских общин сохраняют фактическую автономию; часть их подчиняется соответствующим территориальным муфтиатам (муфтийат) — Духовному управлению мусульман Карачаево-Черкесии и Духовному управлению мусульман Ставропольского края, Духовному управлению мусульман Дагестана, Духовному управлению мусульман Чеченской Республики. В Республике Дагестан создано также Духовное управление мусульман Ногайского района, стремящееся объединить все общины в Ногайской степи. Здесь же предпринимаются попытки воссоздать существовавший до революции ногайский кадийат для духовного объединения Н., пока не приведшие к реальным результатам.
Огромный урон религиозной жизни Н. нанесли годы советской власти. Если до революции у Н. служители культа составляли заметную часть общества, то к концу 30-х гг. большинство из них было репрессировано. Номенклатура их ранее включала: эфенди (аьпенди) — лиц с высшим религиозным образованием, кади (кады) — шариатских судей, ахунов, имамов, муэдзинов (азаншы), мулл (молла) и т. д. При советской власти уцелели лишь муллы. Это были в основном люди пенсионного возраста. В связи с изменениями в стране сегодня ряды служителей исламского культа заметно пополнились, в частности молодежью и лицами среднего возраста. С восстановлением мечетей вновь появились имамы и муэдзины, при небольших мечетях эти должности обычно совмещаются. К сожалению, какой-либо статистики по служителям культа у Н. не ведется; разделенность Ногайской степи и разобщенность ногайских общин не позволяют привести и достоверных оценочных данных.
Развитая система религиозного образования, существовавшая у Н. до революции, к началу 40-х гг. была полностью разрушена. Довольно энергичные шаги по ее восстановлению предпринимаются с конца 80-х гг. Почти при каждой мечети имеется начальная школа — мектеп (мактаб), при крупных мечетях открываются мадрасы. В них обучают азам арабского языка, основам религии (дин) и культа (ибадет). Дальнейшее религиозное образование Н. получают в исламских вузах Бухары, Уфы, Черкесска, Буйнакска, других городов, а также за рубежом.
В прошлом у Н. была широко распространена религиозная литература. Это были различные издания и списки Корана, тафсиров, других книг. Широко были распространены книги по вероучению ханафитского мазхаба (Дрор, Мультана и т. д.). Ногайские эфенди и муллы имели солидные собрания религиозной литературы на арабском, ногайском, других тюркских языках. Среди грамотной части ногайского общества были распространены также периодические издания, выходившие в России и за ее пределами: ногайская газета Эдиль, которую издавал астраханец Абдурахман (‘Абд ар-Рахман) Умеров, российские газеты на тюрки Вакыт, Юлдуз, Ульфат, Тарджуман, турецкие — Мизан и Савах и т. д. В советские годы большинство книжных собраний погибло; сегодняшние частные и мечетские собрания в основном представляют собой то, что удалось спасти. В них высок удельный вес рукописной литературы.
В последние два-три года среди незначительной части Н., в основном молодежи, стали распространяться идеи ваххабитов. В силу небольшого масштаба распространения ваххабитских идей и более спокойных форм религиозных процессов в Ногайской степи не наблюдалось вспышек противостояния между ваххабитами и ханафитами. Большого распространения какие-либо исламские партии или движения среди Н. не получили.
С начала 90-х гг. Н. активно восстанавливают широкие связи с внешним мусульманским миром, характерные для них до революции 1917 г. В Ногайской степи после 70-летнего перерыва появились свои хаджжи, число которых растет. Налаживаются связи с ногайской диаспорой, в основном в Турции. Десятки молодых Н. обучаются в исламских вузах Египта, Кувейта, Саудовской Аравии, Турции и Ирана, в том числе в таких всемирно известных, как каирский ал-Азхар.
Лит-ра: А. К. Предания адаевцев о святых секты ханафие, живших и умерших на Мангышлаке // ССКГ. Вып. 7. Приложения. Тифлис, 1873, 517; В.М.Викторин. Аулья и мужавират (Следы доисламских верований у ногайцев окрестностей Астрахани) // Половецкая луна. 1993. №3/7, 8592; В.Б.Виноградов. Мавзолей Борга-Каш и ранняя история ногайцев // Проблемы этнической истории народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1980, 6–13; Р.Х.Керейтов. Мифологические персонажи традиционных верований ногайцев // СЭ. 1980, №2, 117–127; А.Х.Курмансеитова. Бытование арабописьменной книги среди ногайцев // Современный быт и культура народов Карачаево-Черкесии. Вып. 3. Черкесск, 1990, 161–180; Г.Перетяткович. Поволжье в XV и XVI веках (очерки истории края и его колонизации). М., 1877; А.А.Ярлыкапов. Ногайская степь: этнос и религия сегодня // ЭО. 1998, № 3, 89–98; DeWeese. Islamization.
А.А.Ярлыкапов