ОМДС — Оренбургское магометанское духовное собрание (Уфимское духовное магометанское закона собрание, с 1796 г. — Оренбургское, с 1846 г. — ОМДС) — государственно-религиозное учреждение, созданное по указу Екатерины II от 22 сентября 1788 г. Открытие состоялось 4 декабря 1789 г. в Уфе. В 1796–1802 гг. находилось в Оренбурге. ОМДС было учреждено с целью контроля над мусульманской духовной элитой и дальнейшего использования официальных исламских институтов в проведении государственной политики среди мусульманского населения как внутри России, так и за ее пределами, прежде всего в Средней Азии и Казахстане. Это был коллегиальный орган, деятельностью которого руководили председатель (муфтий) и три заседателя (кадии). Указами Правительствующего Сената (1801, 1802 и 1832 гг.) было установлено, что дела в учреждении решаются простым большинством голосов, а личные решения муфтиев не имеют силы судебных приговоров и не должны приниматься к исполнению.
На протяжении XIX столетия правительство решало вопрос об избрании или назначении муфтия. В 1817 г. Александр I подписал указ об образовании Министерства духовных дел и народного просвещения, в котором было определено, что муфтий должен избираться мусульманским обществом. Данное положение вошло и в утвержденный Николаем I в 1836 г. Устав Департамента духовных дел иностранных исповеданий Министерства внутренних дел, который был создан в 1832 г. как центральный орган контроля со стороны государства над деятельностью неправославных конфессий в России. Однако эти законодательные акты не исполнялись, и муфтии назначались на должность императором по представлению министра внутренних дел. Только в сентябре 1889 г. Государственный совет внес соответствующие изменения в законодательство, и обычная практика обрела силу закона.
Заседатели ОМДС избирались мусульманским духовенством Казанской губернии; после 1889 г. — назначались Министерством внутренних дел по представлению муфтия.
Важнейшим направлением деятельности ОМДС являлся разбор дел, связанных с семейно-брачным и имущественным правом мусульман. Религиозное учреждение было высшей инстанцией духовного суда с распорядительными (назначение духовного лица для разбирательства) и контролирующими (отмена решения духовного лица и вынесение окончательного постановления) функциями. В правоприменительной практике оно руководствовалось своеобразным синтезом норм шари‘ата и общероссийского законодательства. Нормотворчество муфтиев и заседателей протекало под тщательным наблюдением вышестоящих органов — местной администрации и Министерства внутренних дел. Под давлением властей ОМДС принимало постановления, запрещавшие религиозным служителям применение тех положений шари‘ата, которые явно противоречили законам Российского государства. Эти запреты в основном касались системы наказаний за нарушение норм общественной нравственности и порядка (ал-худуд, ед. ч. ал-хадд), предусмотренных мусульманским правом. Но несмотря на подобные постановления, часть мусульманской духовной элиты продолжала руководствоваться только предписаниями шари‘ата и тем самым конфликтовала с религиозным учреждением, обвиняя его в слепом повиновении правительственному курсу. В компетенции ОМДС находились вопросы строительства и ремонта мечетей, а также прием экзаменов у претендентов на религиозные и учительские должности. Хотя по закону учреждение не обладало значительными полномочиями в области религиозного образования, однако и здесь оно имело определенные рычаги воздействия. В своих циркулярах ОМДС неоднократно выступало за преодоление схоластики и схематизма при обучении мусульман, приветствовало введение в программы учебных заведений среднего и высшего звена (мадраса) и начальных коранических школ (ед. ч. мектеб, араб. мактаб) светских предметов и русского языка. В ведении ОМДС в 1912 г. находилось 4,5 млн. прихожан обоего пола, проживавших в 32 губерниях, 5771 приход и 12 341 духовное лицо.
Подведомственное учреждению духовенство пользовалось большой самостоятельностью. ОМДС не относилось к четко структурированным организациям, существовал большой разрыв между аппаратом учреждения и основной массой приходского духовенства. Правительство не желало реформировать ОМДС, в частности, не давало разрешения на создание среднего управленческого звена — губернских мухтасибатов.
Финансовая деятельность ОМДС началась с введением в 1828 г. сбора за запись в метрических книгах. В 1834 г. правительство учредило брачный налог с мусульман для сбора средств на строительство здания учреждения. Здание вступило в строй в 1865 г., но брачный налог сохранился. Денежные поступления расходовались на содержание чиновников, ремонт здания, пополнение средств канцелярии и помощь отдельным духовным лицам.
ОМДС предпринимало попытки повысить свой статус и выйти из-под опеки Оренбургского, а с мая 1865 г. Уфимского губернского правлений. Однако правительство отвергало все инициативы религиозного учреждения в данном направлении. Более того, в начале XX в. надзор за действиями ОМДС усилился, хотя правительство и не пошло на радикальные меры — закрытие учреждения, что неоднократно предлагалось высокопоставленными чиновниками и Русской православной церковью. Поддержка различных акций правительственных структур, нередко задевавших религиозные права мусульман, не способствовала авторитету ОМДС среди значительной части духовенства и татарской и башкирской интеллигенции.
Муфтии: Мухамеджан Хусаинов (1788–1824), Габдессалям Габдрахимов (1825–1840), Габдулвахид Сулейманов (1840–1862), Салимгарей Тевкелев (1865–1885), Мухамедьяр Султанов (1886–1915), Мухаметсафа Баязитов (1915–1917). В 1840 и 1862 гг. работой Духовного собрания руководил заседатель Тажетдин Максютов, в 1863–1865 гг. — Аухадий Искандеров, в 1885–1886 гг. — Мухамедий Салихов.
Лит-ра: Уметбаев. В память столетия; Д.Д.Азаматов, М.Г.Вачеева, Р.А.Утябай-Карими. Центральное духовное управление мусульман России и европейских стран СНГ // БКЭ, 630–631; Д.Д.Азаматов. Оренбургское магометанское духовное собрание в общественной и духовной жизни мусульманского населения Южного Урала в конце XVIII–XIX в. Автореф. канд. дис. Уфа, 1994.
Д.Д.Азаматов