Пахлаван Махмуд (1247–1316/22/26) — мавзолей в центре Внутренней крепости Хивы, издавна считавшийся священным местом, куда совершали и совершают паломничество жители Хорезма/Хваризма и соседних областей. Вокруг могилы Пахлавана Махмуда сложился комплекс памятников, построенных в разное время (XIV в. — 1903 г.). Главный вход в комплекс устроен с северного фасада. Основные здания в интерьере (от основания и до замка куполов) украшены разноцветной майоликой. Среди узоров на стенах написаны четверостишия (руба‘и) Пахлавана Махмуда. Вход в помещение для паломников и мавзолей (гурхана) устроен через западный проём зала ханаки.
Общие размеры памятника относительно невелики (50×30 м), а блоки, несмотря на разновременное происхождение, удачно соединены в единый ансамбль. Судя по первичной эпиграфике, мавзолей был построен не ранее 1332 г., а более масштабное строительство началось с 1701 г., его донатором был Шахнийаз-хан. У мавзолея П. М. были похоронены некоторые правители династии Арабшахидов (1512?–1618) и самые именитые ханы династии Конграт (1802–1918).
В 1810-х — 1825 г. мавзолей был полностью реконструирован: возведены богато украшенное здание мавзолея П. М. и надмогильное сооружение, небольшое помещение для совершения ритуала паломничества с чтением Корана (кира’ат-хана) и ханака. Сам Мухаммад-Рахим-хан приготовил своё место погребения в ханаке. В 1873 г. на месте нынешних погребений и мечети был разбит небольшой сад, через который можно было пройти к усыпальнице. Тут же был восстановлен старинный колодец, вода которого считалась целебной. Испитие этой воды стало частью ритуала зийарат. Светильник и некоторые другие вещи, предназначенные для обслуживания мавзолея, были российского производства и привезены из Астрахани.
Новая (и, видимо, последняя) облицовка интерьера ханаки была предпринята при Мухаммад-Рахиме II (1864–1910) в конце XIX или начале ХХ в. В 1912–1913 гг. по приказу Исфандийар-хана (1910–1918) в западной части комплекса были построены усыпальница его матери Кутли-Джамал-ханум, два помещения для чтецов Корана (кари-хана) и напротив — терраса (айван) с резными колоннами.
О самом Пахлаване Махмуде (знаменит под именами Пур-йар вали, Китали, Палван-бабá) известно немного: занимался ремёслами (кожевенное ремесло, шитьё головных уборов). По легендам, он прослыл борцом, побеждавшим на турнирах в Индии и Иране, за что и получил прозвище Пахлаван Махмуд («Борец Махмуд»). Об этом известно из ряда сборников о поэтах-мистиках, составленных в XIII–XVII вв. в Индии или Иране. Согласно этим сведениям, мистические искания и сильные духовные переживания побудили его писать руба’и, передающие состояние духовного смятения. Ему принадлежит сборник таких стихов под названием Канз ал-хака’ик («Сокровищница истин»).
Что касается хорезмийских авторов, то и они, очевидно, тоже не имели полноценной информации о Пахлаване Махмуде. В частности, в разных вариациях повторяется легенда о его недолгом пребывании в Индии, где ему пришлось якобы проявлять свои способности борца, чтобы помочь местному правителю в борьбе с врагами. Завоевав его расположение, Пахлаван Махмуд потратил все дары султана на освобождение пленных из Хорезма, на строительство ханаки. В 1970-х гг. эту же легенду зафиксировал этнолог Г.П.Снесарев.
Все хорезмийские авторы повторяют, что числовое значение букв названия города «Хивак» указывает на дату смерти Пахлавана Махмуда (716/1316-17 г.). Другие авторы (в частности, Домулла Аллах-йар б. Худайбирди) приводят эту хронограмму в виде нисбы святого (хиваки), что прибавляет к искомой дате ещё цифру 10.
По рассказам этих же авторов, Пахлаван Махмуд будто бы учился у знаменитого в Хорезме шайха ‘Ала’ ад-дина (ум. в 1313 г.). Притчи обычно завершаются предупреждением читателей о том, что нужно быть предельно внимательным при посещении мавзолея П. М. и при прохождении мимо его могилы, поскольку «он из избранных рабов Единого Бога» и является покровителем Хивы.
Остальные рассказы о Пахлаване Махмуде тоже имеют вид легенд (как правило, при полном игнорировании хронологии) и, очевидно, привязаны к толкованиям более поздних исторических событий, например, к взаимоотношениям Хорезма и Бухары. Один из авторов уверяет, что Пахлаван Махмуд встречался с самим Баха’ ад-дином Накшбандом (1318–1389) в связи с нападением падишаха Бухары на Хорезм. Причем, Пахлаван Махмуд представлен героем, которому Баха’ад-дин обещает уладить дело с бухарским правителем, решившим совершить поход на Хорезм. Перед смертью Пахлаван Махмуд завещал похоронить себя в своём доме, где была его мастерская, и добавил, что его могила впредь будет «якорем Внутренней крепости Хивы».
Похожий рассказ о Пахлаване Махмуде сохранился в виде отдельной выписки в архиве А. Куна с некоторыми деталями. Так, упомянуто, что по материнской линии его родословная восходила к знаменитому хорезмийскому суфийю Наджм ад-дину ал-Кубра (1145–1221), от которого он получил воспитание «через мир духовного». По этой версии, Пахлаван Махмуд умер в возрасте 72 лет в 726 г. хиджры. Завершение легенды тоже выглядит по-другому. После возвращения из Индии в Хорезм он застал в Хиве «племя калмаков», которые довели страну до упадка. Пахлаван Махмуд взялся помочь людям оросить заброшенные земли и своим посохом прорыл канал.
Очевидно, фабулы рассказов были навеяны руба’и Пахлавана Махмуда, а не наоборот. Важно также то, что часть руба’и, ставших основой притч, сохранилась в эпиграфике комплекса, о чём пишут некоторые местные авторы и обильно цитируют их, чтобы поддержать линию рассказов.
Можно признать действительным тот факт, что Пахлаван Махмуд принадлежал к одной из линий духовной преемственности (силсила) суфийев Хорезма и писал стихи на персидском языке (принятый тогда язык литературы и отчасти официальных документов). Сюжет стихов тоже выдаёт явную приверженность их автора мистицизму, хотя точно восстановить его цепочку преемственности пока не представляется возможным.
Новый всплеск культа могилы Пахлавана Махмуд связан с именем Мухаммад-Рахим-хана I, который финансировал столь масштабное и дорогостоящее по тем временам строительство, но, очевидно, не без умысла. Придавая особый масштаб культу Пахлавана Махмуда и закрепляя его статус в качестве «святого ‘номер один’» (или «якоря Внутренней крепости»), Мухаммад-Рахим укреплял статус Хивы как средоточия власти, поддержанной культом святого, могила которого стала едва ли не главным духовным центром города. Не случайно большинство названных авторов агиографических сочинений, упоминая близлежащие сооружения (в том числе и Соборную мечеть), указывают их месторасположение относительно мазара П. М.
Могила Пахлавана Махмуда стала главной святыней для династии Конгратов, большинство ханов которой непременно совершали зийарат к могиле святого после походов либо до восшествия на престол. По сообщениям местных историков, в ханском войске существовала своеобразная градация знамён (туг, ‘алам), первым из которых было «знамя Палван-ата» (остальные принадлежали усопшим или действующим ханам, а также племенам, из которых состояло войско).
Мавзолей стал местом «политического зийарата» властей предержащих, которые ориентировались на культ Пахлавана Махмуда в ханстве. Церемонии посещения его могилы, донаторство в строительстве и ремонте зданий комплекса были важным религиозно-политическим ритуалом для династии Конгратов и в определенном смысле служили одним из элементов освящения их власти, даже поддерживали её легитимность. Только один из правителей династии, ‘Абдаллах-хан (ноябрь 1855 — февраль 1856) нарушил принятую политическую этику и ритуал: войдя в город в качестве правителя, он отправился в крепость правителя (Арк). Местные историки дружно уверяют, что такое поведение и нарушение принятой этики и традиции «политического зийарата» не понравились никому в ханстве, и намекают, что в дальнейшем это стало причиной смуты и убийства ‘Абдаллах-хана.
В раннее советское время власти неоднократно пытались закрыть мавзолей, но безуспешно. Позже (в 1943 г. и до 1956 г.) комплекс был передан в ведение Духовного управления мусульман Средней Азии и Казахстана (САДУМ, создан в 1943 г.), когда по письменному требованию Комитета по делам религиозных культов паломничество к могиле Пахлавана Махмуда было «упорядочено», что означало попытку ограничить число посетителей, следовавших своим давним традициям. Паломничество к святому месту (зийарат) не только не сократилось, но и увеличилось. В 1956 г. мавзолей П. М. был передан в Отдел по охране и реставрации памятников архитектуры, и после неоднократной реставрации он был превращён в объект туризма. Это не уменьшило популярность мавзолея П. М. среди мусульман, а лишь породило советскую форму «туристического зийарата».
В настоящее время мавзолей остаётся популярным, а паломничество к нему восстановилось как часть былых традиций и ритуальной практики мусульман. Обязательным элементом зийарата остаётся проба воды из колодца и чтение молитвы (ду’а) в исполнении профессиональных чтецов Корана (кари).
Лит-ра: Агахи. Рийад ад-даула // ИВР РАН. № D 123, л. 21а–б. Рукоп.; Азари. Аташ-каде-йи Азари. Банбай (Бомбей): Матба‘а-йи Фатх ал-Карим, 326; Амин Ахмад-и Рази. Хафт иклим // ЦВР при ТГИВ. № 248, л. 2а–б, 236б–а. Рукоп.; Балтаев, Абдулла. Та’рих Хива исдаликлари (История. Памятники Хивы). 1965 // Там же. № 11645, л. 19а–23а. Рукоп.; Газургахи/Байкара. Маджалис ал-‘ушшак. Мунбай (Бомбей): Матба‘а-йи Мунши Нул-и Кишвар [Литография. Б.г.]; Дамулла Аллах-йар ибн Худай-бирди. Рийад аз-закирин // Частная б-ка (Хорезм), л. 482–487. Рукоп.; Мухаммад-Йусуф Байани. Шаджара-йи Хваразим-шах // ЦВР при ТГИВ. № 9596, л. 332б–333а, 343б, 334б, 337б. Рукоп.; Пахлаван Махмуд. Руба‘ийат // Там же. № 7670. Рукоп.; Shīr Muhmmad Mīrāb Mūnīs аnd Muhаmmad Rizā Āgahī. Firdaws al-Iqbāl: History of Khorezm / Ed. by Y.Bregel. Leiden–New York–København–Köln: Brill, 1988, 850–851; М.И.Иванин. Хива и река Аму-Дарья. СПб., 1873, 84–87; Л.Костенко. Город Хива в 1873 году // Туркестанский сборник. Т. 82, 235–254; Архив востоковедов ИВР РАН. Ф. 33 (А.Л.Кун). Оп. 1. Д. 85, л. 1–5; Я.Г.Гулямов. Памятники города Хивы // Труды Узбекистанского филиала АН СССР. Сер. I. История и археология. Вып. 3. Таш., 1941, 24–26; В.В.Бартольд. Хорезм (статья из «Энциклопедии ислама») // Бартольд. Соч., 3, 544–547; В.А.Булатова, И.И.Ноткин. Архитектурные памятники Хивы (Путеводитель). Таш., 1965, 36–37; Снесарев. Хорезмские легенды, 169–175.
Б.М.Бабаджанов