Татарстан (Татария, с августа 1990 г.— Республика Татарстан) — преемник ТАССР, образованной в составе РСФСР 27 мая 1920 г. Площадь 68 тыс. кв. км. В конфессиональном отношении население Т. (по переписи 1997 г. — 3777,8 тыс. человек) состоит примерно наполовину из татар-мусульман (вместе с небольшим числом башкир и представителей других исповедующих ислам народов) и наполовину из русских-христиан (вместе с малочисленными группами обращенных в христианство угро-финских, славянских и других народов, а также татар-кряшен). В то же время численно преобладающая часть татар-мусульман (свыше 4 млн.) живет дисперсно на территории республик и областей Волго-Уральского региона (в одном только Башкортостане 1120,7 тыс.), в Москве (более 0,5 млн.) и других крупных городах РФ, представлена практически во всех странах мира и сохраняет связи с Т. В настоящее время в Т. проживает 17 (65,4 тыс. татар.
Для всех ветвей татарского этноса издревле характерен высокий уровень политического развития. История их государственности берет начало с различных форм самоопределения древнетюркских племен, включает в себя причерноморскую Великую Болгарию (У1-УП вв.), Хазарский каганат (VII— X вв.), Волжскую Булгарию (Х-ХШ вв.), Золотую Орду (Х111-ХУ вв.) и непосредственно татарские— Астраханское (начало 60-х гг. ХУ в. — 1556), Казанское (1438-1552), Касимовское (1450-1681), Сибирское (начало 20-х гг. ХУ в.— 1598) ханства. Включение последних в состав Московского государства приостановило этот государственно-исторический процесс, вовлекло этнотерриториальные образования татар в общий интеграционный поток, завершившийся в конечном счете формированием на рубеже ХIХ-ХХ вв. единой татарской нации.
Этноним «татары» исторически закрепился за тюркоязычным населением Поволжья, Приуралья, Крыма, Западной Сибири и за тюркским по происхождению, но утратившим свой родной язык татарским населением Литвы. Самоназвание «татары» — основное для всех групп, образующих татарскую этническую общность. В то же время у всех этнотерриториальных групп татар имелись и локальные самоназвания: у волго-уральских— булгар, мишар, тептяр, кряшен, нагайбак и др., у астраханских — юрт татарлары, нугай, карагаш и т.д. В составе татар Волго-Уральского региона выделяются субэтносы казанских, касимовских татар и мишарей. Этноконфессиональную общность представляют собой крещеные татары.
Распространение ислама в Поволжье произошло мирным путем. Можно выделить два главных фактора исламизации региона: многолетние торгово-экономические и культурные взаимоотношения с Ираном, Кавказом и Средней Азией, которые в VII—VIII вв. стали составной частью формировавшейся мусульманской цивилизации, и деятельность мусульманских проповедников. Определяющим был первый фактор. Распространение ислама шло постепенно, но довольно интенсивно — в рамках сложившихся за долгие годы традиционных форм взаимоотношений между булгарами на р. Итил/Атил (Волга) и мусульманскими странами на юге.
Для булгар (Среднее Поволжье) в доисламский период был характерен культ огня, солнца, воды, предков, «святых» и т.д. Языческий пантеон богов венчался богом неба Тенгре— слабо персонифицированным божественным началом, распоряжающимся судьбами людей, имеющим атрибуты неба, солнца, коня и орла. Понятие Тенгре у татар сохранилось и в более поздний период как форма обращения к единому богу (Аллаху). В процессе распространения ислама мусульманская община вынуждена была признать немало местных доисламских обычаев и обрядов, если они, конечно, принципиально не противоречили основополагающим принципам новой религии. Не случайно система обычного права (араб. ‘адат), восходящая к домусульманским традициям, наряду с шари‘атом вплоть до начала XX в. регулировала жизнь мусульман-татар, распространяясь на экономические, семейно-родовые и другие отношения. Сохранившиеся до сих пор «святые» места также свидетельствуют о наличии элементов синкретизма в мусульманских обычаях и обрядах. «Святые» места (аулия кабере, аулия ташы, изге таги, изге зират и др.) сохранились в виде «святых» могил (могилы хаджжи Махмуд-заде Керкани в селении Старые Киязлы Ак-субаевского р-на, Голяма Дувани в селении Бакташ Новошешминского р-на, хаджжи Хабибуллы / Хабиб Аллаха в селении Берди — бяково Рыбно-Слободского р-на, Айша-бики в селении Татарская Айша Высокогорского р-на и т.д.), остатков кладбищ (селения Калинино Высокогорского р-на, Старый Кишит Арского р-на и т.д.), остатков городов (селения Айшияз Атнинского р-на, Болгары Спасского р-на, Ташкирмень Лаишевского р-на и т.д.), камней (селения Тюлячи Тюлячинского р-на, Старый Мензелябаш Сарма- новского р-на) и т.д.
Ислам проникал в регион через Среднюю Азию и Хваризм/Хорезм. Это означало, что мусульманские традиции и учения богословских школ Средней Азии (в том числе и ханафитского мазхаба) постепенно распространялись и в Среднем Поволжье. Конец IX — начало X в. для Волжской Булгарин были периодом становления не только государственности, но и религиозно-правовой системы. В 922 г. ислам стал официальной религией государства. Ханафитский мазхаб с его относительной терпимостью к инакомыслию и широким использованием местного обычного права в то время был скорее символом мусульманской идентификации, чем орудием повседневной юридической практики.
В Золотой Орде политизированность и формально-структурная незавершенность религиозно-правовой сферы в какой-то степени напоминает ситуацию булгарского периода. Канонизации основных положений ведущих богословско-правовых школ (мазхабов), которая в исламском мире практически завершилась в XI в., в этом государстве скорее всего не произошло. Лишь при могущественном Узбеке (годы правления 1312— 1341), вступившем на престол язычником, была осуществлена исламизация страны, однако влияние старых верований сохранялось, причем не только среди простого люда, но и среди высшей аристократии, в том числе и самих Джучидов.
Подлинное укрепление позиций ислама, начавшееся в середине XIV в., завершилось с образованием самостоятельных татарских ханств — Астраханского, Казанского, Крымского и т.д. В Среднем Поволжье только с образованием Казанского ханства «век иджтихада» окончательно сменился «веком таклида»: были признаны правовые приоритеты одного из мазхабов — ханафитского. В Казанском ханстве сформировалась сложная иерархия ‘улама’ которое занимало в государстве почетное место. Лицами духовного звания признавались шайхи, муллы, имамы, дарвиши, хаджжи, хафизы, шайх-заде, мулла-заде и др. Глава духовенства (его избирали только из числа саййидов) считался первым лицом в государстве после хана и в моменты междуцарствия обычно брал бразды правления в свои руки.
Ожесточенное сопротивление местного населения во время завоевания Казанского ханства имело ярко выраженный религиозный подтекст. В 1555 г. в Казани была учреждена кафедра архиепископа для обращения жителей края, в первую очередь татар, в христианство, что вызвало недовольство всего общества. Царь Федор Иоаннович впоследствии издал указ, в соответствии с которым полагалось «все мечети пометать и вконец их извести».
Господство иноверческой Руси и внедрение новых институтов управления воспринимались массами как прямая угроза традиционному образу жизни, национальной культуре.
В этот период заметно усилилась роль древних форм общественно-территориального объединения: так, джиен — некогда родовая община — в ХУКХУШ вв. постепенно превращается в сельскую.
В ХУ1-ХУШ вв. среди татар значительно укрепил свои позиции суфизм (который проник в Среднее Поволжье практически одновременно с исламом). В тот период он способствовал сплочению мусульманской общины перед лицом внешней опасности и в условиях внутренней нестабильности. В татарской литературе возрождаются традиции Ахмада ал-Йасави: насилию и жестокости враждебного мира противопоставляются внутренние ресурсы личности, ее духовное богатство. Упрочивают свои позиции суфийские братства (в частности, накшбандийа). До учреждения ОМДС они поддерживали связь между мусульманами, упорядочивали жизнь мусульманских общин. Есть основания предполагать, что суфизм служил также идеологической базой крестьянских выступлений и обеспечивал их структурой, в рамках которой можно было установить и поддерживать жесткую дисциплину, основанную на беспрекословном подчинении послушника-мурида наставнику-шлиху. Конечно, в России в условиях кризиса традиционных ценностей суфийские братства скорее всего были далеки от того, чтобы брать под свой контроль ситуацию в обществе. Тем не менее суфизм частично заполнил идеологический, идейно-политический и социально-структурный вакуум, который образовался в татарском обществе в ХVI-ХVIII вв., и сохранял свое влияние в духовной жизни татар вплоть до начала XX в.
XVIII век наметил поворот татарского общества на капиталистический путь развития. В этих условиях новые концепции и нормы могли быть осмыслены только сквозь призму ислама в привычных для народа образах и понятиях.
Социальные потрясения ХУIII в., в которых татары в силу многих объективных причин принимали самое активное участие, вынудили царское правительство внести определенные тактические коррективы в национальную политику. В 1789 г. по указу Екатерины II было создано Духовное магометанского закона собрание, будущее Оренбургское магометанское духовное собрание, или ОМДС. Предполагалось, что оно будет контролировать деятельность татарского духовенства в интересах царизма. Возможно, в условиях традиционного мусульманского общества предполагаемый союз государства с духовенством стал бы эффективной формой воздействия на массовое сознание. Но время было упущено: ХУ1Н век уже создал определенные условия для размывания традиционной (средневековой) целостности религиозного мировоззрения и усиления светских элементов в общественной мысли.
Попытки царизма использовать новые, более изощренные методы в конфессиональной политике не прошли бесследно для татарского общества. Разрешение Екатерины II строить мечети привело к неожиданным для правительства результатам. Интенсивное строительство мечетей и открытие при них религиозных школ (мектеб/мактаб, медресе/мадраса) в конце ХУ1Н — начале ХЖ в. татары использовали для создания независимой от официальной идеологии системы народного образования. Уже к 1889 г. на территории, находившейся в ведении ОМДС, на 4222 общины с населением 3,5 млн. человек имелось 7203 духовных лица (в том числе 60 ахунов, 2734 имам-хатиба, 2621 мударрис и т.д.), более 7 тыс. мечетей. В Казанской губернии к 1917 г. было 1152 мечети, в которых служило 2648 мулл; в 1912 г. действовало 1088 школ, в которых обучалось почти 83 тыс. учеников. В одной Казани было 12 мадрас высшего типа, 24 — среднего и 13 начальных школ (мектеб) при этих мадрасах. Наиболее известными из них были мадрасы Мухаммадийа, Касимийа, Марджанийа, Халидийа, Усманийа, Гаффарийа. Из сельских наибольшей популярностью пользовались мадрасы в селениях Иж-Бобья, Кшкар (Кыш- кар), Корса, Ташкичу, Тунтар, Сатышево и т.д. Со временем эта система стала мощной интеллектуальной базой для распространения новых идей и обновления социальной основы национально-освободительного движения среди татар.
Наряду с формированием национальной системы образования начиная с XVIII в. у татар зарождалось книгопечатание. До 1917 г. было издано от 9,4 до 10,3 тыс. книг тиражом от 64,8 до 73,9 млн. экземпляров. Из них 16-19% составляли религиозные издания, около 30% — учебная литература.
Периодика на татарском языке появилась только в начале XX в. Тем не менее до 1917 г. по всей России в разное время на татарском языке выходило до 100 газет и журналов. Среди религиозных изданий наиболее значительными были журналы Дин вǝ мǝгый-шǝт («Религия и жизнь», 1906-1917), ад-Дин ва-л-адаб («Религия и нравственность», 1906-1908, 1913-1917), газета ал-‘Алам ал-ислами («Мир ислама», 1906-1907) и т.д.
К началу XX в. ислам определял не только морально-этические представления, но и общественно-политическое сознание значительной, если не подавляющей части населения региона. Одновременно в татарском обществе наметились принципиально новые тенденции, связанные с формированием джадидизма. У идеологов татарского джадидизма в этот период заметно усиливается тяготение к либеральным нормам и институтам, особенно к тем из них, которые обосновывали и гарантировали демократические принципы в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений.
Годы советской власти внесли значительные коррективы в духовную жизнь татарского народа. Мусульмане практически лишились связи с институциональной религиозной организацией и официальной религиозной идеологией. Немногочисленные же мечети (к 1988 г. в Т. осталось всего 19 зарегистрированных мусульманских общин) пытались только сохранить религиозную обрядность и лишь в минимальной степени знакомили прихожан с религиозным мировоззрением. Ислам переместился на бытовой уровень, но именно эта сфера оказалась в меньшей степени подвержена влиянию официальной идеологии. Попытки создать систему новых, советских обычаев и обрядов не привели к забвению мусульманских традиций. Так, по данным социологических исследований 1980 г., 43,5% респондентов свою причастность к исламу связывали с соблюдением определенных обрядов.
Все эти процессы шли на фоне общей «деинтеллектуализации» ислама. В условиях отсутствия системы религиозного образования, ограничения количества действующих мечетей официальная религиозная структура во главе с Духовным управлением Европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС) не могла полностью удовлетворить культовые потребности верующих. На этом фоне началось стихийное формирование института неофициального духовенства — мулл, не имевших элементарной богословской подготовки, но знавших Коран и способных совершать необходимые обряды. При этом ислам «архаизировался», утрачивая многие выработанные веками позиции.
В 90-е гг. ислам в Т. переживает период возрождения. На 1 января 1999 г. в республике функционировало 978 мусульманских общин (из них ок. 800 зарегистрировано). По результатам исследований 1990-1991 гг., 67% респондентов-татар, проживавших в различных регионах России, считали себя мусульманами. В самом Т. более или менее религиозными можно назвать 64,5% опрошенных студентов (20% отнесли себя к верующим и 44,4% — к колеблющимся). Среди специалистов с высшим образованием 20,4%— верующие и 31,7%— колеблющиеся.
В августе 1992 г. создано самостоятельное Духовное управление мусульман Т. (ДУМ РТ). Этому способствовали многие процессы, происходившие в России: суверенизация регионов, в том числе и Т., формирование довольно мощного национального движения и т.д. ДУМ РТ сегодня переживает период становления. Очередной съезд мусульман Т., состоявшийся в феврале 1998 г., во многих отношениях стал началом нового этапа в деятельности Духовного управления. На съезде полностью обновился его руководящий состав. Муфтием избран Госман Исхаков, принят новый устав ДУМ РТ, предусматривающий демократические принципы управления мусульманскими общинами республики; наконец, произошло организационное объединение двух духовных управлений, функционировавших на территории Т.
Быстрый рост числа мусульманских общин и массовое строительство мечетей во многом диктуют необходимость подготовки квалифицированных кадров, что предполагает создание системы религиозного образования. В 90-е гг. в Т. появились первые мусульманские учебные заведения— от начальных курсов при мечетях, средних специальных учебных заведений (мадрасы Тан- зила, Юлдуз в Набережных Челнах и т.д.) до высших (мадраса Мухаммадийа, казанское высшее учебное заведение — мадраса имени 1000-летия ислама и т.д.). На сегодняшний день в Т. зарегистрировано более 10 мусульманских учебных заведений. В сентябре 1998 г. в Казани открылся Российский исламский университет, который должен стать научно-координационным центром для религиозных учебных заведений Среднего Поволжья.
В республике появились мусульманские периодические издания: газеты Иман («Вера»), Дин вǝ мǝгыйшǝт, журнал Иман нуры в Казани, газета Ислам нуры в Набережных Челнах. Издание массовой религиозной литературы в Т. в последние годы входит в определенное русло. Если в начале 90-х гг. издавалось все, что было связано с исламом, без какой-либо критической оценки, то в последние годы у единственного мусульманского издательства в РТ — Иман формируется своя издательская политика, учитывающая местные особенности.
Лит-ра: Е.Малов. О Татарских мечетях в России. Казань, 1868; Я.Д.Коблов. Религиозные обряды и обычаи татар-мусульман. Казань, 1908; Валидов. Очерк; В.М.Горохов. Реакционная школьная политика царизма в отношении татар Поволжья. Казань, 1941; Материалы по истории Татарии. Вып. 1. Казань, 1948; Татары Среднего Поволжья и Приуралья. М., 1967; Г.М.Далетшин. Волжская Булгария: духовная культура. Казань, 1990; Р.М. Мухаметшин. Динамика исламского фактора в общественном сознании татар XVI- XX вв. (историко-социологический очерк) // Современные национальные процессы в Республике Татарстан. Вып. II. Казань, 1994; Салихов, Хайрутдинов. Памятники; Мусульманский мир. Средние века. Новое время. Казань, 1996; Ислам в татарском мире: история и современность. Казань, 1997.
Р.М.Мухаметшин