Тафсир Ну‘мани («Ну‘маново толкование [Корана]») — наиболее известный татарский комментарий к Корану, составленный в начале XIX в. двумя авторами, учителем и учеником, — ‘Абд ан-Насиром ал-Курсави и Ну‘маном б. Сабитом ас-Самани.
Ал-Курсави (1776-77–1812) был одним из первых учёных, выступивших с критикой «чрезмерного» символико-аллегорического толкования (ат-та’вил) Корана и абстрактной полемики вокруг атрибутов Аллаха, которые, по его мнению, послужили главной причиной искажения смыслов Священной книги. Стремясь продемонстрировать новые подходы к толкованию Корана, он создаёт свой комментарий (тафсир) к его седьмой части — хафтийак. Позже эту работу продолжил его ученик Ну‘ман ас-Самани, который написал полный комментарий к Корану — Т. Н. Анализ текста тафсира позволяет сделать вывод, что он восходит к методу тафсир би-л-ма’сур («толкование посредством переданного [предания]», когда приоритет отдаётся высказываниям Пророка и его сподвижников). В то же время в комментарии ал-Курсави/ас-Самани получают расширенную трактовку коранические понятия (риба’, садака и т.д.), отражающие новые веяния в мусульманской общине России.
Татарские тафсиры в целом в специфической форме отразили основные этапы идеологической и политической борьбы в татарском обществе. Несмотря на многовековую историю (первый известный комментарий к Корану на тюркском языке, датированный XI‒XII вв., представлял собой перевод тафсира ат-Табари, 838‒923), подлинное развитие татарские тафсиры получают в конце XIX — начале XX в., когда после двухвековой стагнации в мусульманской общине России начинается религиозно-реформаторское движение.
Интеграция мусульман в жизнь российского общества требовала глубокого переосмысления коранических установок и пересмотра сложившейся системы мусульманского образования. Почти через полвека идеи ал-Курсави находят своё продолжение в деятельности Шихаб ад-дина ал-Марджани (1818–1889), который видел причину застоя мусульманской мысли в деятельности всякого рода «философствующих» и мутакаллимов, увлекшихся символико-аллегорическим толкованием Корана. Вместе с тем учёный одним из первых заговорил о необходимости создания новых толкований Корана, отвечающих требованиям времени.
Для мусульман России в начале XX в. (как и для всего исламского мира) были характерны два основных направления — «реформаторское» и «традиционалистское». Мусульманская реформаторская экзегетика, получившая наибольшее развитие на рубеже XIX–XX вв., отразила приобщение мусульманского общества к новым реалиям, и прежде всего к европейской научно-философской мысли. Татарские экзегеты, намереваясь помешать размыванию авторитета Священного текста, стремились доказать, что новые научные достижения и социальные представления были предсказаны Кораном. В то же время они считали необходимым внести в широкую среду мусульман современные научные доктрины и представления, «примирив» их с традиционными мусульманскими религиозно-философскими ценностями и воззрениями.
Яркими представителями реформаторской экзегетики среди татар были ‘Алим-джан Баруди (1857–1921), Муса Бигиев (Биги, 1875–1949) и Зийа Камали (1873–1942).
‘А.Баруди опубликовал (совместно с учёным и педагогом М.-Н.Тунтари ?) свой тафсир на страницах журнала ад-Дин ва-л-адаб, предложив ряд новых трактовок ключевых коранических понятий (закат, фи сабил Аллах, хайр, джухд и т.д.). При этом он ставил перед собой цель объединить общественные силы для дальнейшего реформирования и качественного улучшения образовательной системы, повышения уровня жизни, развития экономики и предпринимательской активности внутри общины.
Пафос толкования Корана, предложенного М.Бигиевым, заключался, с одной стороны, в придании «нового дыхания» суфийским традициям в области экзегетики (наследие Ибн ‘Араби), с другой — в попытках предложить свой путь в разрешении социально-политических и экономических проблем мусульманского общества (критика социализма и капитализма).
Либеральный теолог З.Камали, ученик М.‘Абдо, в некоторой степени абсолютизировал роль науки в толковании Корана, что даёт возможность соотнести его трактовку с позицией сторонников калама. Однако учёный продемонстрировал удивительную гибкость, объявив даже социальные представления большевиков, в частности советскую конституцию и НЭП, предсказанными Кораном.
В это же время появляются тафсиры, в основу которых легли работы знаменитых мусульманских экзегетов средневековья. Опираясь на обширный корпус арабо-персидских сочинений, связанных с Кораном, российские богословы попытались представить наиболее оптимальный вариант изложения смыслов Корана, отобрать самое лучшее из трудов средневековых комментаторов. Отличительная черта татарских тафсиров — их «народность», доступность широкому кругу читателей. Вместе с тем авторы этих толкований стремились отразить и своеобразие своей эпохи, продемонстрировать новый подход к комплексу айатов, связанных с первоочередными нуждами общины. В этой связи особенно показательно, например, толкование знаменитого 60-го айата девятой суры, объявляющего основные направления для расходования средств из заката.
Так, в конце XIX в. увидел свет комментарий Мухаммад-Зарифа Амир-хана (1852–1921) Тафсир ал-Фава’ид («Полезное толкование [Корана]») (1885), явившийся переложением ряда средневековых толкований, в первую очередь популярного сочинения индийского богослова Вали Аллаха Дихлави (1762-63) Фатх ар-Рахман на персидском языке. В начале XX в. было опубликовано несколько тафсиров. Мухаммад-Садик ал-Иманкули (1870–1932) составил Тасхил ал-байан фи тафсир ал-Кур’ан («Облегчение разъяснения в толковании [Корана]») (1910-11), который большей частью основан на известном персидском сочинении Тафсир ал-Фава’ид Ва‘иза Кашифи (ум. в 1504 г.). Другой богослов, шайху-л-ислам ал-Хамиди (1869–1911), основываясь на комментарии ас-Суйути (ум. в 1505 г.), написал толкование ал-Иткан фи тарджамат ал-Кур’ан («Совершенство в переводе Корана») (1907, 1911), одним из достоинств которого явился подробный тематический указатель к Корану. Рида’ Фахр ад-дин (1835–1936) опубликовал Тафсир Ну‘мани (1911) (до этого он бытовал в рукописи, напечатан был лишь хафтийак ал-Курсави, 1861). Помимо полных толкований выходили комментарии к седьмой части Корана, группам сур и отдельным сурам.
Таким образом, в конце XIX — начале XX в. татарские тафсиры дали возможность широкому кругу верующих познакомиться со Священным писанием и отразили основные тенденции в общественно-политической жизни мусульманской общины. Российским мусульманам удалось сформировать во многом самостоятельную систему взглядов на Коран, предложить свои оригинальные к нему подходы, найти в Коране обоснования для социальных, экономических и политических реформ.
Лит-ра: Шихаб ад-дин Марджани. Назурат ал-хакк фи фардийат ал-‘иша’ ин лам йа‘иб аш-шафак. Казан, 1870; ‘Абд ан-Насир ал-Курсави. Ал-Иршад ли-л-‘ибад. Казан, 1904; Ну’ман ас-Самани. Тафсир Ну‘мани. Казан, 1911; Зийа Камали. Фалсафа исламийа. Уфа, 1910–1911. Ч. 1–2; он же. Дини татбирлар. Уфа, 1913; он же. Боек маузу‘ларга уфак фикрлар. СПб., 1914; Муса Биги. Адабийат ‘арабийа ила ‘улум исламийа. Казан, 1908; он же. Islam Millettlerinde dini, edebi, ichma‘i, siyasi mese’leler tedbirler hakkinda. B., 1923; ад-Дин ва-л-адаб. Казан, 1906–1908, 1913–1917.
Т.О.Батыркаев