Уджагъабыр (рутул., «святые места», ср. рутул. уджагъли — «святой», шайх) — святилища рутульцев, небольшого мусульманского народа лезгинской группы нахско-дагестанской языковой семьи, живущего в горах Южного Дагестана (Рутульский и Ахтынский районы) и Северного Азербайджана (Шекинский и Кахский районы). Разновидность кавказских пиров, в почитании которых общемусульманское поверье о посредничестве (тавассул) и заступничестве (шафа‘а) «святых» за простых мусульман перед Аллахом тесно переплелось с доисламскими культами горцев. Древних сооружений среди У. не сохранилось. На основании преданий, археологических находок и арабской эпиграфики почти все из них, почитаемые ныне, можно отнести к XVIII–XX вв., однако существование «святых» мест, подобных У., у рутульцев и их соседей отмечали еще средневековые географы и путешественники XIII–XVII вв. (Закарийа ал-Казвини, Абу ‘Абд Аллах Мухаммад ал-Химйари, Эвлия Челеби).
У. сооружают либо в «святых» местах, либо над могилами местных мусульманских шейхов, либо в местах, связанных с их деятельностью. Рутульская топонимика насчитывает несколько сотен У. Они встречаются на отрогах «святой» горы Цийкул, в «священных» рощах, которые по местному ‘адату запрещено было рубить, на окраинах селений, перекрестках дорог и почти на всех старых кладбищах. По внешнему виду они делятся на две группы. Чаще всего это высокие кучи камней (до 1,5–2 м), увенчанные деревянными шестами с белыми или разноцветными лентами, реже— прямоугольные в плане бескупольные мавзолеи из грубо обработанного речного камня. В У. бывают вставлены плиты с арабскими надгробными и строительными надписями. В стене мавзолея или наверху груды камней устраивают прямоугольную или полукруглую нишу для лампады (рутул. чирахъ = узб. чираг) и приношений (садака). Возле У. часто растут плодовые деревья, рубить их и срывать с них плоды табуировано (гьарам, араб. харам).
Внутреннее убранство У., построенных в виде мавзолеев, крайне скудно. Это небольшая пустая комната (рутул. уджадийды хал), обычно 2×3 м. Ее освещает дневной свет, льющийся через дверной проем, а по праздникам также лампада. По словам рутульцев, в архитектуре мавзолеев можно заметить подражание ал-Ка‘бе в Макке/Мекке. Из реликвий «святых» в У. обычно хранятся их посохи (рутул. г’аса, от араб. ‘аса), обмотанные разноцветной материей. Под некоторыми У. вплоть до начала XX в. устраивали подземную камеру (рутул. къуй). Сохранившееся сооружение такого рода в селении Шиназ представляет собой яму (40×40 см) с земляным полом и стенами, сложенными из речного камня. Вместо потолка ее перекрывает монолитная плита из песчаника с небольшим прямоугольным отверстием, которое закрывается другой плитой из того же материала. В северной стене подземелья, под самым потолком, выложена небольшая ниша для лампады. Глубина ямы 1,3 м.
С У. связан широкий пласт легенд о произошедших возле них чудесах (араб. карамат), совершенных обитающими в них «святыми» (рутул. гыныш, гьайиб дишидыр). Так, у жителей селения Шиназ есть предание о юродивой девушке Айишгай, которая в конце XVIII в. вывела на дорогу паломников, заблудившихся в горах после совершения хаджжа, а затем исчезла. На месте ее чудесно запечатленного на камне следа было воздвигнуто У., носящее ее имя. Другой род легенд, связанных с У., касается чудесного наказания дурных людей. Так, существует немало рассказов о том, как ветер засыпает камнями пьяниц, поднимающихся на два У., стоящих на «святой» горе Цийкул. Есть «былинки» о гибели или тяжелой болезни нечестивцев, рискнувших вырубить деревья в священных рощах Аджиед дам, Са хук кид и Сапчанад. В селении Рутул рассказывают, что «святая» Суфи Гьавалый губит охотников, убивающих слишком много дичи, а также преступников, которых щадит людское правосудие. Согласно преданию, одно из У. в селении Кала было построено над телами двух юношей-шахидов, убитых в Центральном Дагестане во время восстания 1877 г. и чудесно перенесенных на родину после смерти.
Чем больше чудес совершается возле У., тем больше его почитают и чаще к нему обращаются за помощью. При этом считается, что разные У. выполняют разные функции. Некоторые из них «специализируются» на излечении больных детей и бесплодных женщин. Другие служат кладбищами новорожденных младенцев, которые, по местным поверьям, должны находиться под покровительством «святого» места, чтобы попасть в рай. «Святые» места на окраинах селений и больших дорогах охраняют путника. К У. в «священных» рощах и У. Суфи Гьавалый обращаются, когда нужно найти или вылечить домашнюю скотину. Возле наиболее прославленных своей чудотворной силой У. молятся о ниспослании дождя или вёдра.
В зависимости от функций У. различаются и обряды, которые регулярно совершаются возле них. Путники, проходящие мимо У., читают молитву, обращенную к «святому», и оставляют рядом небольшую милостыню-садаку (хлебом, мясом, зерном, в последнее время обычно деньгами). То же делает свадебный поезд при переезде новобрачной в другое селение или в город. Прося об излечении от болезни или бесплодия, с молитвой обходят У. три раза, двигаясь слева направо (араб. таваф). Так же поступают и с больным скотом, трижды обводя его вокруг «святого» места после совершения полуденной молитвы. Ветви растущих рядом деревьев увешивают разноцветными лоскутами.
В случае моления о дожде (или солнце) к У. обращаются от имени всего селения. Старики во главе с сельским муллой читают перед У. молитву. Затем приносят в жертву быка и раздают его мясо по всем домам селения как милостыню-садаку. Существуют и другие обряды вызывания дождя. В реку окунают временно снятые с У. шесты с лентами, либо бросают в нее мусор, выметенный из святилища. Кроме того, в большинстве рутульских селений с этой целью практикуется обычай похорон деревянной женской фигурки (рутул. годей) в У., где обычно хоронят новорожденных. Перед этим толпа девушек с песнями, призывающими дождь, носит наряженную в женское платье годей по всем домам своего квартала, собирая подаяние мукой, мясом, сыром и другими продуктами. Обойдя весь квартал, процессия торжественно «хоронит» фигурку в мавзолее. Обряд завершается пышными «поминками», на которых из собранного девушками подаяния выставляют угощение для всего квартала.
Отличительная особенность У. — их функционирование не только как общерутульских, но и как внутритухумных святилищ. Многие У. носят имена рутульских тухумов. Почти у каждого знатного рода (рутул. тухум, сихил) до установления советской власти было одно родовое У., нередко связывавшееся с его родоначальником. Так, у тухума Суфиер (рутул., «суфиев») из селения Рутул, по местному преданию происходящего от арабов-саййидов, пришедших в Дагестан вместе с легендарным Абу Муслимом, есть свое У., в котором хранится посох основательницы рода «святой» Суфи Гьавалый. Право быть владельцем и служителем при родовом У. передавалось от отца к сыну. До революции оно закреплялось в завещаниях (араб. васийа), которые скреплял своей печатью сельский имам. Служителем У. мог быть только хаджжи. В его обязанности входило убирать У. перед каждой пятницей, зажигать в нем лампаду и руководить молитвой богомольцев в будни и праздники. Он же принимал милостыню-садаку, которую подносили шайху. После молитвы «святому» с упоминанием имен родителей и предков подателя садаки служитель раздавал большую ее часть по дворам квартала.
В обрядах, связанных с У., можно видеть следы распространения суфизма у рутульцев в XVIII — первой половине XX в. Недаром среди реликвий родовых У. столь важное место отводится посоху- ‘асд — одному из важнейших внешних атрибутов суфия. Легенды рутульцев нередко приписывают эти посохи арабам-сподвижникам Абу Муслима. Существование в рутульских селениях «суфийских» У. позволяет предположить, что среди «святых» шайхов У. было немало суфиев. Отметим также, что до установления советской власти подземные камеры под У. использовались как для сорокадневного чтения по умершим, так и для суфийских бдений (араб. халва). По словам старожилов, местные шайхи уединялись в них, чтобы в тишине и спокойствии заниматься медитацией и читать сборники суфийских поучений (рутул. исма‘зам). По рутульской поговорке, эти камеры рыли с таким расчетом, «чтобы не слышно было ни пения петуха, ни крика осла».
Значительные перемены в положении У. произошли при советской власти. Во время широкой антимусульманской кампании конца 20–30-х гг. вместе с мечетями было закрыто и большинство «святых» мест, находившихся на территории населенных пунктов. Значительная часть из них была разрушена — завалена камнями или засыпана землей и затем распахана. Многие У., расположенные в труднодоступных горных местностях, посещать перестали. Постепенно они превратились в груды развалин. В то же время почитание «святых» мест, вызывание дождя и многие другие простонародные мусульманские обряды продолжали тайно исполняться верующими. В некоторых мавзолеях были замурованы целые рукописные библиотеки. «Святость», которую продолжали связывать с этими местами, сохранила их от уничтожения. Такие до сих пор не размурованные У. есть в селениях Кала и Шиназ.
Уничтожение высокой книжной исламской культуры в Азербайджане и Южном Дагестане привело к забвению суфийских традиций, прежде связывавшихся с У. Назначение их подземных камер к настоящему времени совершенно забыто. А суфии, уединявшиеся в них, рисуются современному народному воображению как волшебники, способные исчезать, проходить сквозь стены и переноситься по воздуху из одного селения в другое. Множество легенд подобного рода окружает ныне рутульских шайхов первой половины XX в. — Каср Дауда из селения Рутул, Хазарчи из селения Шиназ и многих других.
Крушение советской власти сопровождалось стихийным возрождением культа У. В начале 90-х гг. многие из них, в частности Гъарибад У. в селении Шиназ, были реставрированы усилиями прежде владевших ими родов. Совершенно открыто стали совершать все связанные с У. обряды — в первую очередь вызывания дождя и «лечения» болезней и бесплодия. К сохранившимся У. рутульцы регулярно приносят и раздают милостыню-садаку.
Лит-ра: Проблемы мифологии и верований народов Дагестана. Махачкала, 1988, 160–167; Р.А.Рамазанов. Шиназ. Махачкала, 1990; Р.А.Рамазанов, В.О.Бобровников. Святые-чудотворцы в народном исламе Южного Дагестана // Дагестан: село Хуштада. М., 1995, 132–144; Г.М.-С.Мусаев. Рутулы. Махачкала, 1997.
В.О.Бобровников