Уфа — известный исторический центр административно-духовного управления и культуры мусульманских народов Российского Востока. Основана как военная крепость в 1574 г. — в самом начале присоединения Южного Урала к Московскому государству — по просьбе башкир для облегчения их взаимоотношений с русскими властями, расквартированными прежде в отдалённой Казани. Расположена на возвышенном правом берегу р. Белая (приток Камы, по-башкирски Ак Идел — Белая река) при впадении в неё рек Уфа (Кара Идел — Чёрная река) и Дёма (Дим). В древности на этом месте, по одним преданиям, была ставка одного из ногайских ханов — Тура-хана, по другим — башкирское городище. Статус города У. приобрела в 1586 г. С 1708 г. — центр Уфимской провинции в составе Казанской, а с 1744 г. Оренбургской губернии, затем (с 1781 г.) — Уфимского наместничества. В 1802 г. У. стала резиденцией гражданского губернатора Оренбургской губернии, в 1835–1865 гг. в ней располагалось командование Башкирско-Мещерякского войска. С 1865 г. — центр новообразованной Уфимской губернии. 14 июня 1922 г. декретом ВЦИК РСФСР провозглашена столицей Башкирской АССР (с 11 октября 1990 г. — Башкирская ССР, с 25 февраля 1992 г. — Республика Башкортостан).
До конца XVIII в. У. по национальному составу населения, направленности религиозно-культурной жизни и архитектурному облику имела чисто православно-русский облик. Только с открытием 4 декабря 1789 г. Уфимского Духовного Магометанского закона Собрания (в 1796 г. переименовано в Оренбургское, а в 1846 г. — в Оренбургское магометанское духовное собрание) в городе появились первые значительные группы мусульманского населения (по однодневной переписи 24 октября 1864 г. из 20 149 уфимцев ислам исповедовали 873 человека, т.е. 4,33% всех жителей, см. табл.) и устойчивые элементы восточномусульманской цивилизации. Тем не менее вплоть до конца 80-х гг. XIX в. роль У. в культурно-экономической жизни местных мусульман — башкир, татар, мишарей, тептяр и т.д. — оставалась малозаметной. Среди них она была известна прежде всего как резиденция правительственного муфтийя — высшего духовного главы российских мусульман (кроме крымских татар), где кандидаты на мечетские должности подвергались особым испытаниям на предмет их лояльности властям и знания правил и обрядов ислама. Поскольку подобные экзамены нередко были связаны со злоупотреблениями и поборами со стороны самого председателя (муфтийя) и членов (кази/кади) Духовного собрания, У. имела среди его подчинённых, скорее всего, негативную репутацию как средоточие взяточничества и рассадник официальных, так называемых указных мулл, зачастую открыто сотрудничавших с военно-колониальной администрацией. Долгое время город не обладал собственной сетью мусульманских культово-религиозных учреждений. Первая мечеть в нём появилась только в 1830 г. (место под её постройку было выделено по решению губернского правления в мае, а разрешение на постройку последовало в сентябре 1827 г.). Инициатором её сооружения выступил второй по счету муфтий Габдессалам (‘Абд ас-Салам) Габдрахимов (‘Абд ар-Рахим, 1765–1840, в должности с 1825 г.), а строительные работы провёл стерлитамакский купец второй гильдии мирза Мукмин Тагиров в основном на собственные средства (все расходы составили 12 тыс. рублей серебром, часть денег была собрана путём пожертвований). Здание мечети было каменным, одноэтажным и отличалось простотой архитектуры. Впоследствии оно несколько раз перестраивалось. Имамом при первой уфимской мечети состоял сначала сам муфтий, а затем в течение 12 лет его сын Ахмадий. С июня 1843 г. эту должность занимал губернский ахун хаджжи тархан Шарафутдин (Шараф ад-дин) Сулейманов (1823–1888) — сын третьего муфтийя Габдулвахида (‘Абд ал-Вахид) Сулейманова, преемниками которого на рубеже XIX–XX вв. стали Хайрулла (Хайр Аллах) Усманов (1848–1907) и Джахангир Абызгильдин (1875–1938). В 1865 г. вблизи уфимской соборной мечети закончилось строительство двухэтажного каменного здания Духовного собрания с рабочими кабинетами, квартирой муфтийя, архивом и библиотекой высшего мусульманского управления; с 1887 г. там же располагалась его литография. В 1887 г. в первом приходе открылось первое в истории города высшее примечетское учебное заведение — мадраса ‘Усманийа, ставшая впоследствии одним из первых и лучших джадидитских учебных заведений в крае. Так в самом центре У., недалеко от комплекса зданий губернского правления, губернаторского дома и главного городского православного Воскресенского кафедрального собора (освящён в августе 1841 г.), возник настоящий мусульманский архитектурно-культурный ансамбль. Это обстоятельство вызывало возрастающую тревогу местного епархиального начальства (в У. с 1799 г. размещалось руководство Оренбургской, а с 1859 г. выделенной из неё самостоятельной Уфимской епархий). Оно стало стращать местные и центральные гражданские власти угрозой позициям господствующей православной церкви, а значит, и в целом «государственным интересам» в крае со стороны ислама, требовало активизации миссионерской работы среди башкир, татар и других местных народов. Его старания принесли некоторые плоды: так, в 1830 г. с целью подготовки будущих духовных пастырей «к борьбе с магометанством» в Уфимской духовной семинарии было введено изучение «татарского» языка, а затем в ней начали готовить кадры для противомусульманской миссии. С 70-х гг. XIX в. в Башкирии в противовес традиционным мусульманским школам (мектеб/мактаб, мадраса) стали насаждаться русско-башкирские, русско-татарские и другие русско-«инородческие» школы, а в 1872 г. для подготовки преподавательских кадров, «соответствующих правительственным видам», из башкир и татар в У. была открыта четырёхгодичная Татарская учительская школа. Усиление антиисламских тенденций в имперской политике самодержавия задержало, но не остановило развитие ислама и его институтов в городе. К началу XX столетия У. превратилась в один из ведущих мусульманских центров России.
Динамика роста мусульманского населения г. Уфы в 1864–1916 гг.
| Год | Всё население | Из них мусульман | |||||||
| м. п. | ж. п. | об. п. | м. п. | ж. п. | об. п. | м. п., % | ж. п., % | об. п., % | |
| 1864 | 10 310 | 9839 | 20 149 | 597 | 276 | 873 | 5,79 | 2,80 | 4,33 |
| 1886 | 13 491 | 13 485 | 26 976 | 1453 | 740 | 2193 | 10,77 | 5,49 | 8,13 |
| 1897 | 24 581 | 24 694 | 49 275 | 3588 | 2296 | 5884 | 14,60 | 9,30 | 11,94 |
| 1913 | 55 531 | 52 749 | 108 280 | 10 195 | 9332 | 19 527 | 18,36 | 17,69 | 18,03 |
| 1915 | 56 077 | 53 879 | 109 956 | 10 254 | 9547 | 19 801 | 18,29 | 17,72 | 18,01 |
Сост. по: Сборник статистических, исторических и археологических сведений по бывшей Оренбургской и нынешней Уфимской губерниям, собранных и разработанных в течение 1866 и 1867 гг. Уфа, 1868. Отд. 1, 16; Н.А.Гурвич. Город Уфа к трехсотлетнему его юбилею. Уфа, 1887, 9–10; Первая всеобщая перепись населения Российской империи, 1897 г. СПб., 1904, т. 45, тетр. 2, 48–49; Обзор Уфимской губернии за 1913 год. Уфа, 1915. Ведомость № 2–3; То же: за 1915 год. Уфа, 1917. Ведомость № 2–3.
В пореформенный период, особенно с проведением в 1888–1890 гг. через У. Самаро-Златоустовской железной дороги, город сделал громадный шаг вперёд. Из административно-управленческого опорного пункта правительства он стал подлинным экономическим и культурным центром башкирского края. В 1886 г. в нём проживало 2193 мусульманина (8,13% всех горожан), в том числе 1194 татарина и 999 башкир, 78 мишарей, 72 тептяря и т.д. В 1915 г. численность мусульман-уфимцев выросла до 19 801 человека. Наряду с абсолютным увеличением численности последователей ислама рос и их удельный вес среди горожан. Если в 1897 г. он составлял 11,94%, то в 1913 г. — уже 18,03% (см. табл.). В У. появились состоятельные мусульманские купцы и промышленники, а также меценаты. Увеличение численности мусульманского населения и концентрация мусульманского капитала в У. привели к образованию в ней новых приходов (махалла) и строительству новых мечетей. В 80-е гг. XIX в. в результате усилий муфтийя Салимгарея (Салимгирей) Тевкелева (1807–1885, в должности с 1865 г.) в Нижегородской слободе города (ул. Преображенская) была образована вторая махалла и построена одноэтажная деревянная мечеть (расходы составили 1500 руб.). В 1903 г. закончилось строительство (начатое в 1900 г.) новой городской двухэтажной каменной мечети (ул. Воздвиженская). В 1906–1908 гг. в усадьбе купца Габдуллатифа (‘Абд ал-Латифа) Хакимова (ул. Бекетовская) на его же средства была построена ещё одна двухэтажная каменная мечеть (в народе она известна как Хакимовская; впоследствии Г.Хакимов передал свою усадьбу со всеми постройками в распоряжение Духовного собрания). Пятую, двухэтажную деревянную мечеть возвели в 1905–1909 гг. на территории городского мусульманского кладбища. И наконец, в 1914–1918 гг. уфимский купец Шаймухаммад Байбиков (1883–1932) на Лагерной горе построил ещё одну двухэтажную деревянную (шестую по счёту) городскую мечеть. В архитектурном плане здания новых уфимских мечетей, за исключением четвёртой и шестой, мало чем отличались от типового проекта, утверждённого правительством в 1844 г. Совершенно новые краски в облик У. внесла единственная в округе двухминаретная Хакимовская мечеть. На правой стороне её выразительного и пропорционального здания возвышались одинаковые, с виду несколько тяжеловатые парные минареты. Они состояли из двух поставленных друг на друга цилиндров разного диаметра, украшенных в верхней части кирпичным орнаментом, и базировались на высоком трёхъярусном основании. Украшением города стала и шестая, Байбиковская мечеть, декорированная тонкой деревянной резьбой.
Имамами в новых мусульманских приходах У. нередко становились лица демократической ориентации. Так, второй приход возглавил Мухаммад-Зариф Галикаев, а после его смерти, с ноября 1909 по 1924 г., — известный религиозный и общественный деятель Зия Камали (1873–1942). Руководителем третьей махаллы был приглашён Мухаммад-Сабир Хасанов (1866–1924) — преподаватель мадрасы Расулийа, талантливый каллиграф, депутат Государственной думы 2-го созыва. Его преемником стал З.Камали. Имамом четвёртой, Хакимовской мечети прихожане избрали бывшего сельского муллу из Самарской губернии, служившего секретарем Духовного управления при муфтийи Р.Фахретдинове, Мухаммад-Хадия Фахретдинова (1872–1937). Ученик (шакирд) Галимджана Баруди, а затем преподаватель мадрасы Галийа, талантливый хатиб Хазиахмад (хаджжи Ахмад) Валеев и Хабибулла (Хабиб Аллах) Ахтямов отправляли религиозную службу соответственно в пятой и шестой мечетях.
Со временем при всех городских мечетях были открыты начальные (мектеб/мактаб) и высшие (мадраса) школы. В 1914 г. в У. функционировали одна мужская и одна женская начальные школы и пять высших, в которых обучалось около 600 шакирдов. Городские мадрасы, особенно Хасанийа (открыта в 1903 г. имамом М.-С.Хасановым, имела семь отделений), Усманийа и Галийа, лучшей постановкой учебного процесса и демократичностью внутренних порядков прославились на всю Россию. В них стекалась жаждущая знаний молодёжь не только из Урало-Поволжья, но и из Сибири, Крыма, Средней Азии, Казахстана и Северного Кавказа.
На рубеже XIX–XX вв. в У. сформировалась значительная прослойка националистически настроенной мусульманской интеллигенции. В её подготовку заметный вклад внесли Уфимская татарская учительская школа (в 1877 г. по обвинению в развитии «умственных сил» местного населения была переведена в г. Оренбург, а в 1889 г. закрыта) и Уфимский учительский институт (открыт в 1908 г.), а также городские новометодные мадрасы. После изменения порядка комплектования членов ОМДС в городе появились первые казии/кадийи — подлинные религиозные и общественные подвижники. Так, в 1891 и 1892 гг. по инициативе муфтийя М.Султанова (1837–1915, в должности с 1886 г.) на работу в Собрание были назначены Р.Фахретдинов (служил кадийем до 1906 г.) и ахун г. Тары Тобольской губернии Г.Ибрагимов (ум. в 1944 г.). Впоследствии они стали выдающимися духовно-политическими руководителями российских мусульман. В 1895–1899 гг. и повторно в 1908–1915 гг. кадийем состоял известный татарский религиозный и общественный деятель и историк ахун Хасан-Гата (‘Ата’) Габаши (1863–1936). Вокруг Духовного собрания концентрировались и светские интеллектуальные силы. В основном это были представители родов татарских мурз Мамлеевых, Алкиных, Терегуловых, Чанышевых и Еникеевых, а также общественно-политические деятели, учёные, писатели, поэты, драматурги. В апреле 1905 г. при Уфимском муфтийате состоялась встреча ведущих духовных и светских руководителей башкирского и татарского народов, на которой впервые наиболее четко была сформулирована и предъявлена правительственным органам программа модернизации общественно-политической жизни мусульман Внутренней России. Многие её положения нашли поддержку на состоявшемся в июне того же года в У. совещании свыше 120 уполномоченных от башкирских волостей Уфимской губернии для обсуждения вопросов, «касающихся магометанской религии и нужд башкирского населения». Состоявшиеся в 1911 г. в У. юбилейные торжества по случаю 25-летней службы оренбургского муфтийя М.Султанова с участием многих видных башкирских и татарских интеллектуалов стали новой демонстрацией возросшей социальной активности мусульманских кругов региона. В декабре 1913 г. в Духовном собрании состоялась встреча авторитетных ахунов и имамов края, на которой обсуждались пути и перспективы реформы образовательных учреждений башкир и татар. Её опубликованные решения придали новый импульс обновленческому процессу в местных примечетских школах.
Другим местом средоточия мусульманской интеллигенции в У. стали Уфимское уездное и губернские земские учреждения. Видными деятелями в них были Ш.Сыртланов (1846–?), К.-М.Тевкелев (1850–?), А.Ахтямов (1843–?), С.Джантюрин (1864–1926), М.-С.Уметбаев (1841–1907). Первые четверо из них стали активными участниками Всероссийских мусульманских съездов в 1905–1906 и 1914 гг. в Нижнем Новгороде и Санкт-Петербурге и депутатами Государственной думы (К.-М.Тевкелев в трёх её созывах был к тому же председателем мусульманской фракции). В начале XX в. Уфимское губернское земство занимало среди 34 земств страны наиболее передовые позиции по вопросам социально-культурной интеграции тюрко-мусульманских народов в российскую государственность. При активном участии башкирских и татарских гласных (депутатов) оно провело ряд мероприятий, направленных на развитие просвещения местного населения. Так, в 1912–1913 гг. по его инициативе было осуществлено первое в России детальное статистическое обследование примечетских школ губернии. Его результаты были опубликованы видным земским деятелем М.И.Обуховым (Мектебы Уфимской губернии. Уфа, 1915). Они стали, с одной стороны, убедительным доказательством непреодолимой тяги башкир и татар к подлинным знаниям, а с другой — ярким обвинительным актом в адрес правящих кругов за их антинародную школьную политику на окраинах империи. В мае 1911 г. в У. было созвано специальное совещание с участием видных местных русских и национальных земцев и педагогов для выработки оптимального для башкир и татар типа начальной школы (его решения были опубликованы в Журнале совещания при Уфимской губернской земской управе о типе начальной общеобразовательной мусульманской школы… Уфа, 1911). Признавая демократические позиции Уфимской губернской управы, ей предоставили право быть основным докладчиком на секции просвещения «инородцев» первого Общероссийского земского съезда по вопросам народного образования, состоявшегося в 1911 г. в Москве.
Творческий потенциал мусульманской интеллигенции города с особой силой проявился на страницах национальной периодической печати (она появилась в У. на волне первой русской революции). С мая 1906 г. в городе стала выходить первая еженедельная общественно-политическая и литературная газета на татарском языке ал-‘Алам ал-ислами («Мусульманский мир»). Её издателем и официальным редактором был Шайхульгаттар (шайх ал-‘Аттар) Абызгильдин, но фактически идейное направление газеты определял З.Камали, многочисленные статьи которого носили явно модернистский характер. Вторым настоящим руководителем издания был имам-хатиб третьей уфимской мечети М.-С.Хасанов. Однако с 29-го номера, когда издателем стал Г.Мустафин, а редактором Б.Максютов, газета во многом утратила свой передовой дух. В январе 1907 г. из-за финансовых трудностей и преследования властей она закрылась. Помимо статей З.Камали читателям газеты запомнились публикации известного татаро-башкирского писателя Мажита Гафури (1880–1934) о путях прогресса российских мусульман, М.-С.Уметбаева — по истории У. и Оренбурга и т.д.
В январе 1908 г. в У. вышел первый номер журнала Ма‘лумат махкама-йи шар‘ийа уринбургийа («Известия Оренбургского магометанского духовного собрания»). Он являлся официальным органом Оренбургского муфтийата и выходил два раза в месяц. До 19-го номера его официальным редактором был имам третьего городского прихода М.-С.Хасанов, а затем коллегия казийев. За официальный отдел отвечал казий Н.-М.Мамлеев, за отдел фатв — казий ахун Г.Капкаев (1856–1930) и за неофициальный отдел — казий Х.-Г.Мухамедов (Габаши). По инициативе последнего в журнале нередко печатались острые материалы по проблемам местной общественной жизни, реформе мусульманских учебных заведений, женскому вопросу. За публикации такого рода муфтий М.Султанов в ноябре 1911 г., после получения от уфимского губернатора нескольких предупреждений, распорядился закрыть журнал. Издание возобновили в январе 1916 г., когда муфтийем стал М.-С.Баязитов (1877–?, бывший столичный ахун, сын известного религиозного и общественного деятеля, просветителя А.Баязитова; после Февральской революции отстранён от должности Временным правительством и вернулся в Петроград, где затем неоднократно подвергался арестам; следы его теряются после 1937 г.), и «Известия ОМДС» выходили до конца июля 1917 г.
Третьим по времени возникновения (октябрь 1913 г.) и значимости периодическим изданием на татарском языке в У. стала газета Тормыш («Жизнь»), издателем-редактором которой был М.-В.Наурузов и которая являлась преемницей основанной им же в марте 1912 г. в г. Томск газеты Сибирийа. Она выходила три раза в неделю, а с начала 1914 г. стала ежедневной. В октябре того же года газету приобрёл уфимский бай-миллионер Г.Усманов. Редактором своего печатного органа он пригласил известного татарского мыслителя и общественного деятеля З.Кадыри (1878–1954-55), а затем известного журналиста Г.Хабирова, сына ахуна. Благодаря сотрудничеству с ведущими татарскими и башкирскими религиозно-общественными деятелями и писателями идейно-политическое направление газеты в целом было прогрессивно-националистическим. Она выходила до апреля 1918 г. и была закрыта новыми властями по обвинению в антисоветизме.
Вторым каналом реализации творческого потенциала местных мусульманских интеллектуалов было книгоиздание, что стало более доступным после открытия в октябре 1908 г. в У. первого национального книгоиздательства Шарк мэтбагасы («Восточная печать») с собственной типографской базой. Оно выступало как филиал оренбургского книгоиздательского «Товарищества Каримов, Хусаинов и Кº» во главе с известным татарским общественным деятелем, журналистом и писателем М.-Ф.Каримовым (Фатих Карими, 1870–1937). В 1914 г. предприятие перешло в руки известных татарских книгопромышленников из Казани братьев Мухаммаджана, Шарифджана и Хасана Каримовых. До 1917 г. в нём было выпущено на восточных языках 200 наименований книг общим тиражом около 600 тыс. экз. Так как владельцам уфимского издательства не были чужды идеи просвещения, среди выпущенных ими книг числилось много учебников и хрестоматий для новометодных школ («Словарь восточных заимствований» С.Джантюрина, «Грамматика арабского языка» X.Усманова, «Астрономия» Дж. Абызгильдина и т.д.), оригинальные новаторские труды по философии ислама (З.Камали), вопросам эмансипации мусульманок (З.Кадыри), проблеме взаимоотношения ислама и музыки (Х.Кильдебака) и т.д. Второй в У. типографией, имевшей технические возможности для выпуска литературы на восточных языках, стала типография Тормыш (открыта в 1914 г. владельцем одноимённой газеты Г.Усмановым), а третьей — типография ОМДС (1916 г.). До революции они не успели развернуться, но всё же внесли свой вклад в развитие местного книгоиздательского дела. Продукция уфимских и иногородних национальных издательств реализовывалась в специализированных книжных магазинах, открытых в У. до и после революции 1905–1907 гг.: владельцев Шарк мэтбагасы и товариществ Сабах («Утро») и Чулпан («Утренняя звезда»), наследников Хусаинова, товарищества Миллэт («Нация») и т.д.
В целом в начале XX в. У. превратилась в один из опорных пунктов ислама в Российской империи, на равных соперничавший с такими крупными мусульманскими центрами страны, как Казань, Оренбург, Троицк, Баку, Симферополь, Ташкент. Здесь работали (или неоднократно бывали) духовные вожди российских мусульман (кроме уже упомянутых выше): И.Гаспринский, М.Бигиев, Ю.Акчура (1876–1935), А.-З.Валиди, Г.Исхаки, С.Максудов (1878–1957), М.Султангалиев (1892–1940), брат и сестра Буби, Г.Тукай (1886–1913), братья Хусаиновы и многие другие. Не случайно в период революционных потрясений 1917 г. У. стала одной из политических столиц российских мусульман. 14–17 апреля 1917 г. там состоялся первый, а 17 июля — второй Уфимский губернский мусульманские съезды, 25–29 августа — второй Всебашкирский Курултай (собрание, или съезд; первый прошёл 20–27 июля в Оренбурге), которые продемонстрировали возросшую политическую зрелость и непреодолимую тягу башкир и татар к национально-культурной автономии. Последняя вскоре стала реальностью. Состоявшееся в У. с 20 ноября 1917 по 11 января 1918 г. Национальное собрание мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири (Миллэт мэджлесе) вынесло постановление об образовании автономного Урало-Волжского штата (Идел-Урал) и избрало его правительство — Милли идарэ («Национальное управление») во главе с известным татарским общественным деятелем, бывшим депутатом Государственной думы 2-го и 3-го созывов С.Максудовым. Его заместителями и членами Милли идарэ были избраны З.Кадыри, Г.Буби, И.Ахтямов (1877–?), И.Алкин (1895–1937) и др. Национальное управление расположилось в здании Духовного собрания. Само же Собрание во главе с Г.Баруди, избранным на пост муфтийя впервые в российской истории путём голосования на первом Всероссийском съезде мусульман в мае 1917 г. в Москве, стало одним из департаментов (назарат) Национального правительства и было переименовано в Центральное духовное управление мусульман Внутренней России, Сибири и Казахстана (ЦДУМ). Выполняя решения московского съезда мусульман и Миллэт мэджлесе, к его работе подключились в качестве казийев известные религиозные и общественные деятели Урало-Поволжья: Р.Фахретдинов, К.Тарджеманов (1877–1943), Г.Сулейманов (1886–?), С.Урманов, М.-Х.Махмудов — и представители казахского народа М.Магкулов (был руководителем особого казахского отделения ЦДУМ), Г. ал-Караши и Х.Ахмаджан, а также первая (и последняя) в истории Российского Востока женщина-кази Мухлиса Буби (1869–1937). Как наступление действительной религиозной свободы была воспринята местным населением и передача уфимскому муфтийату в начале 1918 г. из столичной Публичной библиотеки одной из священных реликвий мусульман — знаменитого «Корана ‘Усмана» (в У. он хранился до передачи религиозной общине Туркистана в августе 1923 г.). В городе появились новые национальные периодические издания: газеты Ирек («Воля»), преемником которой стала газета Безнен Юл («Наш путь»), Солдат телэге («Желание солдата», издавалась в 1917 г. как орган Уфимского совета мусульманских войск), Алга («Вперёд», выходила летом–осенью 1917 г. как орган Уфимского комитета татарских социал-демократов, одним из её идеологов был большевик Б.Нуриманов, 1893–1918), журнал Мухтарийат («Автономия», или «Самоопределение», — орган Национального управления мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири) и т.д. Однако период свободного развития национально-мусульманских учреждений в У., как и в стране в целом, был коротким. Развернувшаяся гражданская война, а затем установившийся тоталитарный режим нанесли религиозным и светским институтам башкир и татар сокрушительный удар. В апреле 1918 г. по постановлению Наркомнаца РСФСР и Комиссариата по делам мусульман Внутренней России и Сибири (Татаро-башкирский комиссариат) при нём было разогнано Национальное управление — Милли идарэ. Его религиозный департамент, ЦДУМ, уцелел и стал самостоятельной организацией, однако многие его важнейшие социальные функции были урезаны. Кроме того, сфера влияния центрального учреждения российских мусульман сузилась в связи с созданием автономного башкирского мусульманского духовного управления. Оно было образовано по решению третьего Всебашкирского Курултая, состоявшегося в декабре 1917 г. в г. Оренбург, чтобы на деле осуществить отделение религии от государства (ведь ЦДУМ и в то время всё ещё оставалось государственным учреждением в качестве одного из департаментов Милли идарэ). Сначала оно имело временный статус. В марте 1921 г. Духовный Курултай башкир (состоялся в селе Алагуат Стерлитамакского кантона) избрал М.Халикова (1886–1934) первым башкирским муфтийем. В 1923 г. башкирский муфтийат переехал из г. Стерлитамак в У. и стал претендовать на верховенство над ЦДУМ, а заодно и на часть его имущества. Власти, взявшие воинственный курс на атеизацию советского общества, тайно и явно поддерживали внутренний конфликт среди высших мусульманских чинов края, надеясь расчленением мусульман на враждующие группировки дискредитировать саму исламскую религию и её духовных пастырей в глазах простых верующих. В 1924–1928 гг., когда любая литература по исламу попросту уничтожалась, обоим муфтийатам даже разрешили издавать свои печатные органы: башкирскому — журнал Дийанат, а центральному — журнал Ислам мэжэллэсе (маджалласы), на татарском языке. Только в 1936–1937 гг. правительственные круги, в какой-то мере добившись своих целей, физически уничтожили башкирский муфтийат и распорядились о его «слиянии» с ЦДУМ. Но к этому времени и оно было уже обескровлено.
С образованием трёх новых духовных управлений мусульман — Закавказья (Баку) и Средней Азии и Казахстана (Ташкент) (в 1943 г.), Северного Кавказа (с центром в Буйнакске, позже в Махачкале) (в 1944 г.) — сфера влияния Уфимского муфтийата сократилась. Российский муфтий стал второстепенной фигурой, по крайней мере в глазах московских властей, которые ни в коем случае не желали видеть в «советском исламе» российское явление и трактовали его как нечто чисто периферийное, «азиатское».
С упрочением советской власти в центре и на местах начались интенсивный слом мусульманских культовых сооружений и гонения на мулл. Из шести мечетей У. уцелела в конечном счёте только Первая соборная. В 40–50-е гг. имамом в ней состоял Бай-Мухаммад Тугузбаев, 1884 г. рождения, исполнявший с 1948 г. одновременно и должность казийа. После его смерти некому стало руководить городской общиной верующих, так как из-за непомерно больших налогов на духовенство большинство местных мулл отказались от своей службы и сложили духовный сан. Долгое время отправлять культ приходилось самому муфтийю Ш.Хиялетдинову и казийю К.Баширову. Мечеть второго прихода была закрыта «по просьбе трудящихся» постановлением БашЦИК от 14 мая 1931 г. и разобрана (сейчас на её месте построен жилой дом). Третья городская мечеть перестала существовать по постановлению Президиума Верховного Совета БАССР от 20 января 1940 г. Её здание на основе постановления ВЦИК от 17 сентября 1928 г. о передаче культовых зданий культурно-просветительским учреждениям было переоборудовано под школу. Четвёртую, Хакимовскую мечеть «за ненадобностью» закрыли намного раньше по постановлению БашЦИК от 9 февраля 1930 г. Были снесены минареты, проведена перепланировка здания (в результате чего этот архитектурный памятник утратил красоту и гармоничность), и в нём разместились разные организации. В марте 1960 г. по неизвестной причине сгорела бывшая пятая (в то время она официально числилась как вторая) деревянная мечеть на территории мусульманского кладбища города (имамами в ней были: до своей смерти в 1948 г. И.Султанов, 1869 г. рождения, затем в 1948–1950 гг. С.Даукаев, в 1951–1952 гг. Х.Галикаев, в 1953–1956 гг. будущий муфтий Г.Исаев, в 1956–1957 гг. Ш.Каримов и в 1957–1960 гг. М.Зияетдинов, — имевшие основательное богословское образование). Несмотря на многочисленные ходатайства жителей, власти отказали в её восстановлении. По решению Совета министров БАССР от 7 мая 1962 г. второй в то время мусульманский приход города был и вовсе снят с регистрации. Бывшая шестая уфимская мечеть закрылась по постановлению БашЦИК от 9 октября 1934 г. (её здание сначала использовалось как общежитие, а в 60-е гг. было перестроено под жилой дом). Ещё осенью 1928 г. были закрыты все религиозные школы при городских мечетях.
Таким образом, к концу 30-х гг. уфимский центр российского ислама фактически перестал существовать. На долгие годы город стал атеистическим. Тем не менее дух учения пророка Мухаммада сохранялся. Осталось более 8 тыс. единиц документальных материалов ОМДС, которые благодаря усилиям муфтийя Р.Фахретдинова, его преемников, а также некоторых ответственных работников республики (так, 3 октября 1919 г. глава башкирского войска А.-З.Валиди отправил в Москву на имя наркома просвещения А.В.Луначарского телеграмму с просьбой защитить архив Собрания «от гибели в смутное время революции») были спасены от уничтожения и в начале 60-х гг. отдельным фондом (И-295) переданы в Центральный государственный архив Башкирской АССР (ныне: ЦГИА РБ). Интеллектуальный и нравственный заряд ислама доходил до жителей города и через многочисленные рукописные и старопечатные книги, которые с немалым риском для себя некоторые горожане продолжали бережно хранить. В 70-е гг. их сбором в У. и республике официально стали заниматься известный башкирский литературовед Гайса Хусаинов (род. в 1928 г.) и его ученики и по собственной инициативе — известный татарский востоковед Равиль Утябай-Карими (род. в 1933 г.). Для хранения и изучения духовного наследия в У. при академическом Институте истории, языка и литературы был создан особый Рукописный фонд, в котором в настоящее время насчитывается свыше 5000 рукописных и печатных арабографичных материалов на восточных языках. На рубеже 60–70-х гг. по ходатайству известных татарских и башкирских учёных М.Усманова и А.Харисова (1914–1977) в Научный архив Башкирского филиала АН СССР (ныне Уфимский федеральный исследовательский центр РАН) из библиотеки ДУМЕС были приобретены свыше 40 томов бесценных рукописей бывшего казийа и муфтийя Р.Фахретдинова. Названные коллекции являются не только источниковедческой базой для научного изучения истории ислама и его институтов в У., башкирском крае и вообще на Российском Востоке, но и достаточным основанием для восстановления насильственно прерванной традиции мусульманской классической культуры среди башкир и татар.
В 80-е гг. действительно началось медленное восстановление позиций ислама в У. Этому способствовали прежде всего глубокие демократические перемены в стране, но в немалой степени и деятельность муфтийя Т.Таджутдина (род. в 1948 г. в Казани), избранного главой российских мусульман в июне 1980 г. на пятом Съезде духовенства округа ДУМЕС. Путём определенных компромиссов молодой муфтий добился от властей в первую очередь возобновления подготовки духовных кадров для города и республики сначала в среднеазиатских и зарубежных образовательных центрах, а в годы «ранней» перестройки — в открытой в самой У. при ДУМЕС мадрасе во главе с мударрисом Р.Утябай-Карими (в 1997 г. это перспективное учебное заведение было не лучшим образом преобразовано в Высший исламский институт им. Р.Фахретдинова). При муфтийате был образован Голэмэлэр шурасы («Совет богословов») и налажен выпуск научно-просветительской литературы об исламе (были переизданы, в частности, отдельные сочинения Р.Фахретдинова, З.Кадыри, М.Гафури и т.д.), а в 1989 г. организованы большие торжества по случаю 1100-летия (по хиджре) официального принятия ислама предками башкир и татар и 200-летия учреждения предшественника ДУМЕС — ОМДС. В этих торжествах приняли участие десятки высокопоставленных духовных лиц, в том числе из многих мусульманских стран. В 1990 г. Т.Таджутдину удалось добиться возвращения муфтийату его исторического здания, а два года спустя и типографии. В 1991 г. его ведомство выступило одним из учредителей газеты Булгар (издавалась в У. до лета 1994 г.). В городе началось восстановление старых и строительство новых мечетей. В феврале 1991 г. общине верующих было возвращено здание бывшей Хакимовской мечети, в июне 1992 г. последовало официальное разрешение на восстановление мечети на территории мусульманского кладбища. Строительные работы за свой счёт организовал один из очевидцев трагической гибели местной мечети в марте 1960 г., уфимский предприниматель И.Фомичев. Мечеть была открыта два года спустя под названием Гуфран, имамом определён выпускник мадрасы Мир-и ‘Араб Г.Хасан. В 1998 г. в Черниковском р-не У. закончилось сооружение грандиозного комплекса мечети-мадрасы Лэлэ-Тюльпан. Свою лепту в процесс возрождения ислама в городе внесли и некоторые светские организации. Так, образованное в 1990 г. «Общество уфимской мусульманской интеллигенции» наладило выпуск литературного и религиозно-просветительского журнала Имандашлар («Братья по вере»). В 1994 г. в результате тесного сотрудничества учёных и видных духовных лиц города и республики был осуществлён и издан первый перевод Корана на башкирский язык, авторы перевода были удостоены премии Республики Башкортостан им. Салавата Юлаева. С 1995 г. в У. в качестве регионального отделения Союза мусульман России (СМР) действует общественно-политическое объединение Союз мусульман Башкортостана, пока что робко пытающийся использовать исламские ценности в политической борьбе. Всё это свидетельствует о возвращении ислама в столицу Башкортостана.
На этом пути, однако, немало трудностей. Главная из них — раскол исторического административно-духовного центра российских мусульман. В период развала страны и «парада суверенитетов» борьба за раздел власти и собственности охватила и уфимский муфтийат. В августе 1992 г. из него выделились сначала духовные ведомства мусульман Республик Башкортостан и Татарстан, а затем ещё ряд территориальных духовных ведомств, которые в спешном порядке объявили себя самостоятельными муфтийатами. Большинство из них возглавили так называемые молодые имамы. Самым трагичным итогом их деятельности (помимо разбазаривания немалых финансовых средств муфтийата, поступивших из российского бюджета, а также из зарубежных мусульманских стран и организаций в виде помощи) представляются грабёж и распродажа бесценной библиотеки Управления. Из 74 758 экз. книг, числившихся в ней в 1952 г., на сегодняшний день осталось не более 2 тыс.
В настоящее время в У. два муфтийата: центральный, под названием (с 1994 г.) Центральное духовное управление мусульман (ЦДУМ) России и европейских стран СНГ, и башкирский, официально зарегистрирован в августе 1992 г. как Духовное управление мусульман Республики Башкортостан (ДУМ РБ) во главе с выпускником мадрасы Мир-и ‘Араб муфтийем Н.Нигматуллиным. Башкирский муфтийат (с пятью штатными работниками) помещается в одноэтажном деревянном доме, является одним из учредителей газеты Рисалат («Послания»), издаваемой взамен прежней «Ислам и общество».
Лит-pa: М.-С.Уметбаев. В память столетия Оренбургского магометанского духовного собрания, учрежденного в г. Уфе. Уфа, 1891, 40–46, 48; он же. Оренбургское духовное собрание Мэхкэмэсенен йоз ел бэйрэме… Уфа, 1903, 33, 41–42; Ш.Эхмэр. Мэтбагачылык тарихы. Казан, 1909, 70; Справочная книга г. Уфы с приложением плана. Уфа, 1911, 233, 240, 242; А.А.Гуляев. Иллюстрированная Уфа (Уфа в прошлом и настоящем). Уфа, 1914, 116–117, 119; И.Рэмиев. Вакытлы татар мэтбугаты. 1905–1925. Казан, 1927, 19–20, 27–29, 45–46; А.Г.Каримуллин. Татарская книга начала XX века. Казань, 1974, 165–168; История Уфы. Краткий очерк. 2-е изд. Уфа, 1981, 172–204; М.Валеева, О.Васильева, В.Латыпова. Из истории мечетей Уфы // Булгар. Уфа, 1993, № 2 (октябрь); Дорога к храму (История религиозных заведений города Уфы). Уфа, 1993, 80–98; Фархшатов. Народное образование, 33, 79–88; Р.Утэбай-Кэрими. Уфа мэсжид шэрифлэре // Омет. Уфа, 1995, 2, 18, 21, 30 марта; 4, 13, 15, 20, 22 апр.; он же. Дэhшэтле дэвер корбанлары // Гасырлар авазы (Эхо веков). Казан, 1996, № 1–2, 174–180; Башкортостан. Краткая энциклопедия. Уфа, 1996, 114, 135–136, 225, 264, 399, 401, 442, 459, 553–555, 616, 630–631; А.В.Малашенко. Исламское возрождение в современной России. М., 1998, 58, 105–124; Д.Д.Азаматов. Оренбургское магометанское духовное собрание в конце XVIII — XIX в. Уфа, 1999, 8, 40–70, 83, 103; Р.Р.Салихов. Хасангата Габаши // Очерки истории Высокогорского района Республики Татарстан. Казань, 1999, 272–280; Юнусова. Ислам, 4, 67, 103, 105, 115–123, 144, 150, 154–190, 215–218, 236, 250–255, 275–285.
М.Н.Фархшатов