‘Ибрат — поэтический псевдоним Исхак-хан-туры б. Джунайд Аллах-хваджи (1862–?), учёного-просветителя и общественного деятеля Узбекистана. Родился в сел. Туракурган, в 20 км к юго-западу от Намангана (Республика Узбекистан). Его отец был образованным человеком, имел способности к поэзии и писал стихи под псевдонимом Хадим. Мать ‘И. — Хурбиби также обладала хорошими религиозными знаниями, занималась обучением девочек и учила своего сына. Теологическое образование ‘И. завершил в одной из мадрас Куканда (1878–1886). Тогда же он участвовал в традиционных поэтических собраниях, на которых завёл широкие знакомства со знаменитыми писателями и поэтами. Возвратившись в родное селение, он, уже вдохновлённый идеями первых джадидов, открыл новометодную (усул-и джадидийа) школу, основу обучения в которой составляло изложение учителем материала и повторение его учениками вслух. Отсюда и другое название этого метода — усул-и саутийа в отличие от старого метода (усул-и кадимийа), основанного на повторении про себя заданного материала, без объяснения учителем смысла арабских фраз. Позже ‘И. писал, что поначалу многие воспринимали этот метод как «новую веру» (дин-и джадид), однако джадиды сумели доказать его эффективность и полное соответствие шари‘ату.
В 1887 г. ‘И. сопровождал свою мать в хаджж, во время которого она умерла от болезни, и ‘И. решил совершить путешествие. Он посетил города Ближнего Востока (в том числе Истанбул), Софию, Афины, Рим и т.д. Возвращаясь обратно через Джидду морским путём, он остаётся в Бомбее и Калькутте, где изучает хинди и английский. Позже он составляет краткий сравнительный словарь этих языков, рассчитанный на местную интеллигенцию. Фактически это первый труд такого рода на узбекском языке, написанный местным автором. В 1896 г. ‘И. совершил путешествие в Кашгар и во внутренние районы Китая. Не ограничиваясь освоением местных языков, он изучал разного рода технические новшества, архитектуру, условия жизни и особенности быта народов тех стран, которые посещал. В среде местных интеллектуалов он слыл не только полиглотом, знатоком религиозных наук, мировой литературы, архитектуры, но и знатоком в области техники и современной науки (химия, средства электрической связи, фотодело и т.д.), старался внедрить достижения науки в быт своих земляков. Так, из Индии он привёз старейший прототип граммофона (сан-тур), хотя ему было известно мнение некоторых ‘улама’ о недопустимости слушать музыку инструментов, произведённых «неверными». Позже, в 1908 г., из путешествия в Россию он привез фото и киноаппараты и демонстрировал их своим землякам, показывал «немое» кино, фотоснимки.
Пытаясь привить туракурганцам культуру современной гигиены, в 1905 г. ‘И. построил первую в крае баню европейского типа. Новшество не прижилось, и ‘И. решает заняться просветительской деятельностью — превращает здание бани в частную типографию; во время путешествия в Россию он покупает печатный станок и привозит его в Туракурган. С 1908 г. типография, получившая название Матба‘а-йи исхакийа, начала свою работу выпуском брошюры для самообразования, подготовленной самим ‘И. В Матба‘а-йи исхакийа печатали произведения местных джадидов, а также коммерческие издания. При типографии была основана едва ли не первая в Фарганской долине публичная библиотека, в которой были собраны учебники того времени по основам богословских знаний, классические труды по фикху, сочинения русских востоковедов (Н.И.Веселовского, В.В.Бартольда) и т.д. Примерно с 1908 г. ‘И. занимал должность кадийя в родном Туракургане.
Октябрьскую революцию ‘И. принял с надеждой. Он продолжал свою просветительскую деятельность и в 1918 г. открыл в Туракургане народную школу с новометодным обучением. С 1920-х гг. он активный участник движения по ликвидации неграмотности, особенно среди женщин. Тогда же ‘И. написал сочинение Курбошилар замони («Эпоха курбаши»), в котором проанализировал причины возникновения так называемого басмаческого движения. Сочинение осталось неопубликованным. В ходе репрессий 30-х гг. ‘И. был отстранён от всех официальных должностей и общественных обязанностей. Два года спустя, узнав о начале кампании против бывших джадидов, он поручает одному из своих учеников спрятать основную часть библиотеки. Два месяца спустя 75-летний ‘И. был арестован и вместе с большей частью оставшихся книг доставлен в Андижан, откуда он уже не вернулся в родное село. Дальнейшая его судьба пока неизвестна.
Наиболее интересное теологическое сочинение ‘И. — Мизан аз-заман («Весы эпохи»), завершённое примерно в 1918 г. В нём автор попытался дать богословское обоснование возможности использовать технические достижения новой цивилизации — предметы быта, одежду, средства коммуникации и т.д. Их следует «взвешивать на весах эпохи», замечает автор (имея в виду, что создаются они для удобства «божьих тварей») и относит их к категории обычаев и норм (‘адат, расм-и ‘урф), не отражённых в шари‘ате. По его словам, провозглашение «буквалистами» подобных новшеств «запретными и неприемлемыми» (харам, макрух) для мусульман привело к расколу (тафрика) среди верующих.
Отсутствие технического прогресса в восточных обществах (в частности, на мусульманском Востоке) ‘И. объяснял неразвитостью их культуры, науки, промышленности. При этом свои аргументы он черпал из традиционных источников исламского вероучения и права — Корана и хадисов. По мнению автора, Аллах начал приобщать людей к современной культуре и цивилизации (маданийат) с Запада. На Востоке же это дело пошло медленнее из-за большей численности населения, отсутствия этнического и религиозного единства, и поэтому восточные общества остаются в плену древней культуры и цивилизации (маданийат-и кадим). ‘И. сравнивал оба мира (Запад и Восток) с семьей, в которой отец (Аллах) призывал сыновей овладевать знаниями, осваивать ремёсла. Младший брат (Запад) внял этим призывам, старший же (Восток) утратил ощущение времени (заман) и перестал развиваться.
‘И. утверждал, что те ‘улама’, которые отвергают произведённые немусульманами технические новинки и относят их к категории «недопустимых новшеств» (бид‘а), проявляют бестолковый фанатизм (та‘ассуб). Во времена Пророка не было многих вещей, которые ныне стали обычными. В последней четверти XIX в. среди ‘улама’ Фарганской долины всерьёз обсуждался вопрос о допустимости использования керосиновых ламп в мечетях, так как сами лампы и керосин произведены христианами (насрани). Теперь ими охотно пользуются даже те, кто писал фатвы, осуждавшие их применение. Такие казусы, считал ‘И., происходят из-за отсутствия культуры (маданийат) и примитивности сознания (соддалик). По его словам, «настала эпоха промышленности, ремёсел и науки» (сана‘am, касб, хунар, ‘илм), их освоение — обязанность мусульман, и ‘улама’ должны призывать их к этому.
Не все аспекты влияния «нового мира», «новой цивилизации» ‘И. оценивал как положительные. Нарушением норм шари‘ата он считал банковский кредит под проценты или под будущий урожай, частный кредит под проценты, который пытались узаконить категорией джуз’ («соучастие в деле своей долей»), и т.п. ‘И. выразил своё мнение также по поводу новых обрядов и обычаев (‘урф-и ‘амм, расм), которые, как он полагал, появились после 1873-74 г. (намёк на самое начало колонизации края) и ранее относились к разряду отвергаемых действий (мардуд). Речь идёт о похоронах, свадьбах, других ритуалах, которые стали проходить с «недопустимыми излишествами».
‘И. старался дать богословское толкование и проблеме согласия и единства (иттифак ва-иттихад) между людьми (возможно, это реакция на начинавшуюся гражданскую войну), прежде всего обязательного согласия между мусульманами. Даже в случае непримиримых противоречий верующие должны стремиться к мирному сосуществованию (сулх) друг с другом. Это утверждение он обосновал ссылками на Коран, сунну и исторические примеры. ‘И. призывал также к терпимости по отношению к немусульманам, прибегая к традиционным аргументам, выработанным мусульманскими интеллектуалами за многие века мирного и немирного сосуществования мусульманской общины с представителями других конфессий.
Мимо ‘И. не прошли и современные ему уравнительские (примитивно-коммунистические) настроения, хотя и здесь, будучи искренне верующим человеком, в качестве примера для подражания он привёл эпизод из предания о Пророке, которому удалось примирить мекканцев и мединцев. При этом Пророк обобществил имущество недавно враждовавших сторон и распределил его среди всех поровну; тех, у кого было две жены, он развёл со вторыми жёнами и выдал последних за неженатых членов общины.
Несколько смутны представления ‘И. о политическом устройстве государства. Статус халифа и его функции он определял в общих и традиционных понятиях (назначается общиной, должен защищать веру, призывать к миру, утверждать справедливость и т.п.).
Сочинения: Джами‘ ал-хутут (Матба‘а-йи исхакийа. Намангон, 1912); Сан‘ат-и ‘Ибрат (Калам-и мир-Раджаб Банди. Матба‘а-йи исхакийа. 1908); Мизан аз-заман (подгот. к изд., предисл., примеч. К.Хисао, Б.Бабаджанова. Ташкент–Токио, 2001).
Лит-pa: Туркистан вилайатининг газити. 1908, № 56; Долимов, Улугбек. Исхокхон Ибрат. Тошкент, 1994.
Хисао Комацу, Б.М.Бабаджанов