Ахунд (вар. ахун, ахон, от перс. хванд — «учитель», «наставник») — почётный титул толкователей шари‘ата, значение которого не раз менялось в зависимости от региона и эпохи. Появился у ираноязычного населения Центральной Азии при Тимуридах (с XV в.). Через Среднюю Азию и Закавказье распространился в Поволжье, Сибири и некоторых других регионах Евразии. В Российской империи XVIII — начала XX в. вошёл в официальную титулатуру легализованной верхушки суннитских и ши‘итских ‘улама’. Можно выделить следующие основные значения понятия:
1.В ханствах Средней Азии с XVI в. до русского завоевания XIX в. и позднее — уважительное обращение к мударрисам и ‘улама’. Его основное значение — «старший преподаватель» мадрасы. Синонимом А. служило широко распространенное понятие дамулла/домла. Титул часто входил в состав имени. Его носили пожизненно, независимо от занимаемой должности, но не передавали по наследству. Сыновья А. и их потомки часто получали титул ахунд-зада.
В Бухарском эмирате XVIII–XIX вв. А. называли старшего из 14 муфтийев, без печати которого заключения по богословско-правовым вопросам (фатава) не имели юридической силы. Бухарский А. работал старшим мударрисом в мадрасе Кукалдаш/Кукельташ. Он был одним из четырех высших духовных лиц, которые возводили амиров/эмиров на престол, поднимая их на белой кошме. Звание А. порой соединялось с должностью второго по значению муфтийя Бухары — а‘лам. Их носитель именовался ахунд а‘лам. В Хивинском и Кокандском ханствах А. — просто преподаватель мадрасы, мактаба или грамотный дамулла.
На окраинах Средней Азии титул носили выпускники мадрас Бухары и Хивы. В таком значении он засвидетельствован у туркмен и каракалпаков. Горные таджики называли А. всех образованных мулл, способных выдавать амулеты с заговорами. У киргизов и казахов титул в форме акун/акын служил уважительным обращением к образованным певцам-импровизаторам. Он часто входил в состав мужских имён.
В Туркестанском генерал-губернаторстве, куда в 1860–1880-е гг. вошло Кокандское ханство, часть Хивинского ханства и Бухарского эмирата, А. не стал официальным званием, как это случилось в других регионах Российской империи. Титул сохранялся в простонародном значении и в 20-е гг. ХХ в. вышел из употребления на территории всей советской Средней Азии. К этому времени понятие акын потеряло первоначальный смысл, получив значение «народный поэт», «сказитель».
У осёдлого мусульманского населения Восточного Туркестана (китайский Синьцзян), известного ныне под именем уйгуров, А. называли всех представителей мусульманской духовной элиты XIX в. — от имамов (имам ахун) и судей по шари‘ату (кази ахун) до духовного главы местной мусульманской общины (‘алим ахун). В этом значении он встречался у уйгуров-таранчей, переселившихся из Синьцзяна в Семиреченскую обл. Туркестанского генерал-губернаторства (земли современных Казахстана и Кыргызстана) после заключения российско-китайского соглашения 1881 г. Соседи уйгуров называли А. не только выпускников мадрас Синьцзяна, но и вообще всех мусульман Восточного Туркестана. В последнем значении термин до сих пор сохраняется в Синьцзяне.
2. В Волго-Уральском регионе титул А. отмечен с XVII в. Его носили крупные татарские правоведы, обычно выпускники мадрас Бухары и других исламских центров Средней Азии. Одним из первых известных А. был Йунус-ахун б. Иванай ал-Кечеви (род. в 1636 г.). Мусульманские общины избирали и содержали А. В должности их утверждали русские губные старосты, позднее воеводы уездов. Звание А. было пожизненным, реже— наследственным. В 1-й половине XVIII в. А. назначали и смещали имамов, выдавали разрешение на строительство мечетей, заседали в уездных и губернских сословных судах для непомещичьих крестьян — Нижней и Верхней расправах. Имелись должности «первого» и «старшего» А., «помощника» А., но их полномочия не были чётко разграничены.
Со 2-й трети XVIII в. А. стали включать в систему местной администрации Российской империи, ставя их в крупнейших центрах региона, по возможности сокращая количество и полномочия носителей титула. Первым А. Оренбурга был назначен в 1742 г. Ибрахим б. Тилак-Мухаммад. Согласно указу 1736 г. Анны Иоанновны, в Башкирии осталось 4 А., по одному на каждую «дорогу» (область). Их продолжали избирать, но правительство могло смещать неугодных ему кандидатов. Для замещения должности А. кроме отличного знания шари‘ата требовалась абсолютная политическая лояльность по отношению к России.
Сильные изменения в понимании титула и статусе его носителей произошли после учреждения в 1788 г. Оренбургского магометанского духовного собрания (ОМДС). А. превратились в связующее звено между ОМДС и духовной элитой мечетных общин. Они обязаны были наблюдать за имамами (муллами) и му’аззинами (азанчи) мечетей, смещая неблагонадёжных и не соответствующих должности. На уезд полагалось по два А. Вместе с муфтийями они были включены в создававшееся в империи высшее сословие «магометанского духовенства», поставлены на казенное содержание, освобождены от рекрутского набора и телесных наказаний. Звание А. присуждалось по итогам экзамена по основному кругу исламских дисциплин потомственным ‘улама’, достигшим 25 лет. Оно сохранялось пожизненно и не передавалось по наследству.
Значение А. в XIX в. стало падать. Надзор за строительством новых мечетей и «приходскими» ‘улама’ перешёл от них к муфтийям. К середине столетия А. слились сначала с кади и мударрисами, а к концу столетия — с «приходскими» муллами, приравненными к благочинным в иерархии православного духовенства. К 1916 г. в России насчитывалось 220 А. В столице империи С.-Петербурге в 1910 г. было четыре мечетных общины («прихода») во главе с А. Петербургские А. преподавали в примечетных мактабах. После революции 1917 г. и гражданской войны титул А. исчезает как в Поволжье, так и на Урале. Отдельные попытки возродить звание наблюдаются в постсоветской России. Так, в 90-е гг. ХХ в. титул А. носил муфтий Главного ДУМ Ростовской обл. Флюр Арсланов.
3. В Западной Сибири титул А. известен со 2-й трети XVIII в. В 1734г. академик Г.Ф.Миллер отметил А. в мусульманских общинах на Иртыше под г. Тобольском как высших авторитетов в вопросах шари‘ата. Они представляли духовную власть среди мусульман края, назначали на должности мулл и абызов. В некоторых деревнях им отчасти принадлежала и светская власть. После включения Сибири в юрисдикцию ОМДС титул получает то же значение, что и в Поволжье. К 1-й четверти ХХ в. он постепенно выходит из употребления.
4. У кочевников Казахской степи и Предкавказья русские военные и гражданские власти с 1788г. назначали «окружных» А. У казахов они разбирали тяжбы по мусульманскому и обычному праву. В 1868г. Казахская степь была выведена из юрисдикции ОМДС, и звание «окружных» А. было упразднено.
Среди караногайцев под Астраханью и в Терской обл. А. регистрировали браки и разводы, делили наследство и вообще разбирали тяжбы по шари‘ату. Они также должны были разъяснять мусульманам законы Российской империи, а с 1894 г. — вести метрические книги своей общины-«прихода». Звание А. было пожизненным. В XIX в. значение титула падало. В 1829 г. число А. сократилось вдвое, с 32 до 16 — по одному от 16 аксакальств. К концу XIX в. А. слились с «приходскими» муллами. Окончательно титул исчез здесь к 30-м гг. ХХ в.
5. В ходе реформ 40–60-х гг. XIX в. А. стал воинским званием в русской армии. Для рекрутов, а позднее военнообязанных мусульман внутренних губерний империи и добровольцев с Северного Кавказа и Туркестана были учреждены должности «старшего» А. гвардии в С.-Петербурге, военных магометанских А., мулл и азанчи. Всего на содержание «военного магометанского духовенства» в конце XIX в. уходило до 4000руб. в год. А. приводили мусульман к присяге, читали пятничные проповеди, напутствовали больных, проводили обряды при погребении мусульман, служивших в русской армии. Они относились к «высшему магометанскому духовенству», а «старший» А. возглавлял иерархию русских военных мусульманских званий. В его распоряжении находились имам и два муэдзина/му’аззина Гвардейского корпуса. «Старший» А. избирался из офицеров-мусульман и имел высокий авторитет среди мусульманской военной элиты С.-Петербурга.
В 1896 г. вместе с другими неправославными духовными чинами воинское звание А. было упразднено. Но, согласно указу о веротерпимости от 17 апреля 1905 г., было решено восстановить эту должность. В 1906–1908 гг. было разработано Положение «О введении штатного магометанского духовенства в войсках», согласно которому звание А. было восстановлено и просуществовало до февральской революции 1917 г.
6. Несколько иное значение титул А. получил у ши‘итов Закавказья, присоединённых к Российской империи в начале XIX в. Сначала он входил в титулатуру верхушки ши‘итских правоведов, окончивших мадрасы Исфахана и иммигрировавших в Россию по политическим соображениям. Главный в Тифлисе А. имел также титул муджтахида. Выполняя обязанности кадийя и мударрисов, А. были освобождены от налогов и телесных наказаний. Их число было значительным: в 1837г. в российском Закавказье имелось 289 семей А. и ши‘итских мулл.
Сразу после установления российского владычества в регионе положение А. стало меняться. В 1805 г. генерал князь П.Д.Цицианов поставил их во главе иерархии легализованной ши‘итской духовной элиты.
С этого времени в городах Тифлисе и Елизаветполе имелось два А. на казённом содержании. Первый считался главным, но получал всего 120, а второй — 500 руб. серебром в год. А. служили посредниками между властями округов (позднее губерний) и ши‘итской духовной элитой в селениях и городах. Они надзирали за местными кадийями, муллами (пиш-намаз, ва‘из) и мударрисами, отрешая от должности нерадивых и нелояльных к российскому правительству. В обязанности А. входило также чтение хутбы в главной пятничной мечети города, разбор по шари‘ату гражданских исков и жалоб на решения кади, третейский суд.
В 1872 г. А. были включены в систему штатных должностей Закавказского магометанского духовного правления ши‘итского учения с центром в Тифлисе. Титул превратился в звание «высшего мусульманского духовенства», ниже муфтийя и выше «приходского имама» (пиш-намаз). Оно присуждалось по итогам экзамена мута‘аллимам, достигшим 30 лет. А. получали право быть избранными в окружные казии (кадийи) и заседатели губернских маджлисов, которые надзирали за деятельностью уездных кадийев, мулл и мадрас и, в свою очередь, подчинялись ши‘итскому Духовному правлению в Тифлисе. Синонимом А. в созданном в том же, 1872 г. в Тифлисе Закавказском магометанском духовном правлении суннитского учения стало звание эфенди.
В поздней Российской империи ши‘итские А. Закавказья имели больше привилегий, чем подчинявшиеся ОМДС суннитские А. Волго-Уральского региона и Сибири. Получая казенное содержание, А. и члены их семей освобождались от налогов, военной службы и телесных наказаний. При этом А. запрещалось поддерживать связи с единоверными ‘улама’ в Иране и особенно запрашивать фатвы из-за границы. Звание А. сохранялось в Закавказье до упразднения Закавказского магометанского духовного правления ши‘итского учения после февральской революции 1917 г.
Лит-ра: Шихаб ад-дин ал-Марджани. Мустафад ал-ахбар фи ахвал Казан ва Булгар. Казань, 1900, II, 209–210; ан-Нижгарути. Тарих-и Астархан, 23–24; Ф.О.Капельгородский. Караногай — страна кочевников и патриархального быта, 1928 г. // Научный архив РФ ИИАЭ ДНЦ РАН. Ф. 5. Оп. 1. Д. 68, л. 59, 79–80, 124, 161–162; История Татарии в материалах и документах. М.–Л., 1937, 742–744; Н.А.Баскаков, В.М.Насилов. Уйгуро-русский словарь. М., 1939, 16; К.К.Юдахин. О киргизском термине акын // Академику Владимиру Александровичу Гордлевскому к его семидесятипятилетию. М., 1953, 324–328; А.А.Семенов. Очерк устройства центрального административного управления Бухарского ханства позднейшего времени // Материалы по истории таджиков и узбеков Средней Азии. Сталинабад, 1954, вып. 2, 41; В.В.Радлов. Опыт словаря тюркских наречий. М., 1963, т. I, ч. 1, стб. 109, 135; Сибирь XVIII в. в путевых описаниях Г.Ф.Миллера. Новосибирск, 1996, 76; П.П.Румянцев. Уезды Жетысу. Алматы, 2000, 223, 249–250; Ислам в Российской империи (законодательные акты, описания, статистика) / Сост. Д.Ю.Арапов. М., 2001, 46–47, 50–53, 56–57, 62–65, 99, 138–139, 146–147, 157, 163–164, 205–229, 301, 306–309; A.J.Frank. Muslim Religious Institutions in Imperial Russia. Leiden–Boston–Koeln, 2001, 109–113; A.J.Frank, J.Mamatov. Dictionary of Central Asian Islamic Terms. Springfield, 2002, 6–7.
В.О.Бобровников, А.Дж.Франк, С.Н.Абашин