ал-Курсави, ‘Абд ан-Насир б. Ибрахим Абу-н-Наср ал-Булгари (1776-77–1812) — известный татарский богослов и правовед, одна из самых спорных фигур мусульманской науки Волго-Уральского региона. Родился в деревне Курса (Татария), обучался в мадрасе в деревне Мачкара у Мухаммад-Рахима б. Йусуфа ал-Ашити ал-Мачкарави (ум. в 1816-17 г.), который, в свою очередь, прошел обучение в Дагестане. В начале XIX в. ал-К. отправился в Бухару, где учился у халифá Нийаз-кули ат-Туркмани (ум. в 1821 г.), одного из известных шайхов братства накшбандийа-муджаддидийа, обучившего много учеников из Волго-Уральского региона. Около 1802 г. мусульманские ученые Бухары объявили ал-К. «еретиком» за его критику калама. Несмотря на это, ал-К. по возвращении в Курсу был назначен на должность имама и руководителя сельской мадрасы. В 1808-09 г. он отправился второй раз в Бухару и вновь вступил в конфликт с признанными учеными. На «собрании» (маджлис) у бухарского правителя амира Хайдара (годы правления 1800–1826) самые знаменитые и уважаемые мусульманские ученые города обвинили ал-К. в «ереси» и допросили его. Под угрозой смертной казни ему пришлось публично отказаться от своих убеждений, его сочинения были запрещены.
После возвращения ал-К. в мадрасу Курсы многие влиятельные татарские ученые выступили против него. Так, Фатх Аллах б. Хусайн ал-Уриви (1767–1843) из г. Уры направил муфтию ОМДС Мухамеджану (Мухаммад-джану) Хусайнову (годы службы 1788–1824) послание, в котором ал-К. не только назван врагом признанного калама, но и обвинен в том, что его притязание на иджтихад ведет к ложным заключениям по важным правовым вопросам и вводит мусульманские общины в заблуждение. Даже ‘Абд ар-Рахим ал-Булгари (ал-Утыз-Имяни, ум. в 1835 г.), яростный критик признанных ученых и калама, высказывался против интерпретаций ал-К. правовых вопросов. Другие мусульманские ученые, как, например, Давлат-шах б. ‘Адил-шах ал-Чабанли (ум. в 1832-33 г.), и купеческая семья Утямышевых поддерживали ал-К. Муфтий занимал в этом споре нейтральную позицию. В 1812 г. ал-К. в сопровождении нескольких последователей, в числе которых был и его брат ‘Абд ал- Халик (ум. в 1843-44 г.), известный позже знаток хадисов, отправился в паломничество в Макку/Мекку. Во время этого путешествия ал-К. в том же году скончался от эпидемии в Ускюдаре (азиатский район Истанбула).
Ал-К. не говорил определенно о своем выходе из матуридитской школы богословия и ханафитской школы права, господствовавших в Волго-Уральском регионе. Однако его деятельность была проникнута убеждением, что ислам, как он сформулирован в Коране и сунне Пророка, был искажен последующими поколениями мусульманских ученых и что обращение к чистым источникам ислама необходимо при решении всех богословских и правовых вопросов, даже если это в отдельных случаях нарушает единогласие данной богословско-правовой школы. Особенно ясно это видно на примере вызывающих споры заметок ал-К. к комментарию Са‘д ад-дина ат-Тафтазани (ум. в 1390 г.) на изложение веры (ал-‘Ака’ид ан-насафийа) матуридита ‘Умара ан-Насафи (ум. в 1142 г.). Над этим сочинением ал-К. работал в Бухаре, а по возвращении на родину создал на его основе полный комментарий к ан-Насафи (Шарх джадид ли-л-‘Ака’ид — КАР, А-1241). Большое место в этой работе занимает обсуждение божественных атрибутов (сифат Аллах), восходящих к именам Аллаха в Коране. Ал-К. категорически отвергал спор о числе так называемых сущностных атрибутов (7 по аш‘аритскому и 8 по матуридитскому учению), как и всяческие размышления по поводу того, являются ли эти атрибуты предвечными (ед.ч. кадим), как Аллах, или созданными (ед.ч. хадис). По убеждению ал-К. подобные умозрительные построения проникли в исламское учение о вере из испорченной эллинской философии и противоречат концепции единства Бога (ат-таухид), которую ал-К. отстаивал как основополагающий принцип ислама и из-за которой его порой (несправедливо) обвиняли в принадлежности к школе му‘тазилитов.
В области мусульманского права (ал-фикх) ал-К. отстаивал право на иджтихад, т.е. возможность самостоятельного изучения Корана и сунны при поиске решения правовых вопросов. В самой известной своей работе ал-Иршад ли-л-‘ибад (Казань, 1904) ал-К. применял иджтихад, например, при решении вопроса, должны ли мусульмане, живущие в северных регионах, совершать ритуальную вечернюю молитву (ал-‘иша’), если там летом не темнеет, т.е. ночь как таковая не наступает, что ханафитские ученые традиционно рассматривали как необходимую предпосылку этой молитвы. Ал-К. выступал за то, чтобы совершать ночную молитву и в светлые ночи, ибо обязанность мусульманина молиться пять раз в сутки, которая следует из сунны Пророка, важнее всех последующих размышлений правоведов о других предпосылках для совершения этой молитвы. За этими, на первый взгляд непринципиальными, спорами об иджтихаде стоял важный вопрос — принадлежит ли авторитет при решении правовых вопросов в мусульманских общинах безраздельно муфтию и им назначенным ученым, или каждый дееспособный мусульманин имеет право сам искать ответы, как этого требовал ал-К.
Ал-К. готовил комментированный перевод Корана на язык тюрки Волго-Уральского региона (издан под названием Хафт-и йак тафсири, Казань 1861, 1905). Эту работу продолжил его ученик Ну‘ман б. Амир ал-Курсави (позже известный как ас-Самани; Коръан тафсири [Ногмани] татар теленда, Казань, 1991), но она также осталась незаконченной.
При жизни ал-К. не получил признания, и после его ранней смерти не осталось сформировавшейся школы. Во второй половине XIX в. критическое отношение ал-К. к исламским традициям права и догматики поддержал прежде всего казанский богослов Шихаб ад-дин ал-Марджани (1818–1889). Благодаря трудам ал-Марджани ал-К. был понят и признан многими видными сторонниками обновленческого движения (усул-и джадид) и положительно оценен как «реформатор ислама». В советское время ал-Марджани рассматривался как ведущий представитель татарского просветительского движения, а его предшественник — ал-К. — как «прогрессивный для своего времени» просветитель, притом что религиозно-научный характер его трудов обстоятельно не изучался.
В плане истории ислама ал-К. представлял идеи возвращения к Корану и сунне, выдвигавшиеся в XVIII и XIX вв. во многих частях исламского мира. Примечательно, что он широко опирался на творчество ал-Газали (ум. в 1111 г.), в то время как Ибн Таймийа (ум. в 1328 г.) в его трудах вообще не упоминается. Благодаря непреклонной позиции и воинственному характеру ал-К. стал одним из ведущих представителей «фундаменталистского» (т. е. ориентированного на Коран и сунну как фундаменты ислама) крыла очень разнородного мусульманского течения в Волго-Уральском регионе, которое можно обозначить понятием ислах («возрождение») и которое в 80-е гг. XIX в. вылилось в движение усул-и джадид.
Лит-ра: ал-Марджани. Мустафад, 2, 168–175; Рида ад-дин б. Фахр ад-дин. Асар, 1/3, 95–130; Фатхиев. Описание, 24–26; Яхья Абдуллин. Татарская просветительская мысль. Казань, 1976, 57–71; Ahmet Kanlidere. Reform within Islam. The Tajdid and Jadid Movement among the Kazan Tatars (1903–1917). Istanbul, 1997; Kemper. Sufis, 225–313.
Михаэль Кемпер