К̣АЛБ — сердце. Значение термина К. для мусульманского богословия и в особенности мистицизма определилось частотностью и спецификой его употребления в Коране и хадисах. В Коране, где он встречается 133 раза, это — орган постижения и осмысления религиозных истин, вместилище веры (иман) и благочестия. «Запечатывая сердца» «неверующих» и «тиранов», Аллах, согласно Корану (10:74/75; 7:101/99 и др.), лишал их своей милости и обрекал на незнание истины и адские мучения. С развитием экзегетики появляется множество трактовок термина, особенно в среде зуххад и ‘уббад, склонных к аллегорическому толкованию текста Корана. Возникает так называемая «наука о сердцах и помыслах» (‘илм ал-кулуб ва-л-хаватир), основателем которой считался ал-Хасан ал-Басри. Позднее в суфизме эта «наука» развилась в учение о «мистических стоянках и состояниях» (макамат ва ахвал). Му‘тазилиты же подчеркивали исключительно рациональную деятельность сердца и фактически отождествляли ее с мыслительным процессом.
К. является одним из ключевых понятий суфизма. Ранние суфийские экзегеты (ат-Тустари, ал-Балхи, аи-Нури, ат-Тирмизи) рассматривали К. как «божественную тайну» (ас-сирр), заключенную в человеке, благодаря которой он возвысился даже над ангелами, место «господнего присутствия» и общения между богом и человеком, «божественный престол» (ал-‘арш), «сокровищницу сокровенного», орган познания, наделенный видением самой сущности вещей (басират ал-калб). Сердца праведников прозрачны как хрусталь, тогда как сердца «грешников» покрыты «ржавчиной» (К. 83:14) и глухи к истине. Пути «размягчения» сердец, подготовки их к восприятию божественных знаний и отвращения их от слепого следования мирским страстям и желаниям составляют предмет суфийской гносеологии, психологии и практики. В учении о пророческой миссии (нубувва) «сердце Мухаммада» (в позднем суфизме также «дух Мухаммада» — рух Мухаммад) есть светоносный источник, озаривший светом откровения души людей в предвечности, до того как они обрели телесную форму.
Понятие К. в суфизме тесно связано с зикром: орудием истинного зикра объявляется не только язык (зикр ал-лисан), но и все органы тела человека, и в конечном счете важнейший из них — К. ( ). Результатом зикра, совершаемого сердцем, является то, что Аллах «поселяется» в К. мистика и становится единственным мотивом и движущей силой его поступков; суфий превращается в божественную ипостась. К. считалось единственной на свете сущностью, способной вместить бога.
Ал-Газали, обобщивший элементы суфийского «сердцеведения», определил К. одновременно как физическое тело (лахм) и как полудуховную сущность (латифа), т. е. К. соединяет в себе высшую и низшую природу человека. К., согласно ал-Газали, имеет связь со всеми частями человеческого тела и «правит» им, подобно «властителю в государстве». Желания и страсти, с одной стороны, и части тела — с другой, необходимы для поддержания существования К. и носят название «воинства сердца» (джунуд ал-калб). Ал-Газали уподоблял К. зеркалу, отражающему поступки человека: благочестивые дела «полируют» сердце, приближают его к созерцанию божества и общению с ним, дурные, наоборот, «затуманивают» и отдаляют.
У Ибн ‘Араби наряду с традиционными представлениями концепция К. связана с его учением о «единстве бытия» (вахдат ал-вуджуд). Человеческое сердце у Ибн ‘Араби есть место, где встречаются две радикально противоположные стороны единого божественного Абсолюта: трансцендентная и материальная.
Некоторые позднесуфийские, а также шиитские мыслители видели в К. орган постижения «скрытого» смысла коранического откровения и сверхчувственного познания вообще. Шииты считали «сердечное знание» (ма‘рифа калбийа) привилегией своих имамов, а суфии — «мистического полюса» (кутб) и суфийских «святых» (аулийа’).
Лит-ра: ат-Тирмизи. Хатм, указ.; ал-Газали. Ихйа’, 3, 3—18; Ибн ‘Араби. Фусус, 1, 33, 88, 122 —123; ал-Кашани. Истилахат, 86, 145; В. А. Жуковский. Человек и познание у персидских мистиков. СПб., 1895, 7—16; Bowering. Mvstical Vision, Index; L. Gardet. Kalb.—EI, NE, 4, 507—509.
А.Д.Кныш