МАХМУД ГАЗНАВИ, Абу-л-Касим (2.X.971, Газнин – 30.IV.1030, Газнин), амир из династии Газнавидов. Старший сын амира Сабук-тагина и дочери одного из мелких землевладельцев Забулистана (на Газни-Кандагарском плоскогорье).
Юность и возвышение (970-е – 990-е гг.)
В детстве изучал традиционные науки (‘илм); по некоторым сведениям, выучил наизусть Коран (Кур’ан). В отрочестве приобщился к государственным делам, получив в управление Буст (ныне в афганской провинции (вилаяте) Гильменд), привязанность к которому сохранил до конца жизни. Правил также Газнином (ныне Газни, столица одноименной провинции (вилаята) в Афганистане) как представитель (вакил) Сабук-тагина, когда тот выезжал в Буст, чтобы действовать против Халафа б. Ахмада, амира Систана из династии Саффаридов (Саффариан). Часто сопровождал отца в военных предприятиях, в частности, против Джаяпалы, царя (махараджи) Вайхинда (на среднем течении р. Инд) из династии Хинду-шахи, в т.ч. отличился в крупных сражениях 979 и 987/8 гг.
В 990 г. провел несколько месяцев в заточении в цитадели Газнина, прогневав Сабук-тагина чрезмерно крутым нравом. В дальнейшем неоднократно участвовал в его походах против Абу ‘Али ас-Симджури – верховного военачальника (сипахсалара) и управителя Хорасана (Хурасан) – и Фа’ика ал-Хассы – наместника (вали) Герата, которые взбунтовались против амира Нуха б. Мансура (976–997) из династии Саманидов (Саманиан) в Бухаре. В октябре 994 г. назначен Нухом б. Мансуром на должность сипахсалара с почетным прозванием-титулом (лакаб) Меч Державы (Сайф ад-Даула). Отбил у исма‘илитов (исма‘илийа) резиденцию сипахсалара в Нишапуре, где в 995 г. отчеканил монету со своим титулом-лакабом.
Осенью 997 г., после смерти Сабук-тагина, предложил своему младшему брату Исма‘илу, унаследовавшему престол в Газнине и Балх, разделить отцовские владения, но встретил отказ. Весной 998 г., заручившись поддержкой другого брата, Абу-л-Музаффара Насра, получившего Буст, и своего дяди Буграджука (Бограджыка), пребывавшего в Герате, а также Фаригунидов – наследственных владетелей Джаузджана (ныне одноименная афганская провинция), сначала оттеснил Исма‘ила в Газнин, а затем взял его в плен и подверг пожизненному заточению. Принял изъявление покорности от шаров – владетелей Гарчистана (ныне афганские вилаяты Сари-Пуль и Бамиан) – и рода Ма‘данидов в Макране (ныне юг провинции Белуджистан в Исламской Республике Пакистан).
В феврале 999 г. под Мервом (Марв) разбил хаджиба Бегтузуна, который, воспользовавшись распрей сыновей Сабук-тагина, выдвинул притязания на должность сипахсалара от имени нового саманидского амира, сына Нуха, – Мансура II (997–999). Тщетно попытавшись отстоять свои права на Хорасан через посольство к бухарскому двору, самовластно занял все земли к югу от р. Амударья (Джейхун) под предлогом возмездия Бегтузуну и Фа’ику, которые, низложив и ослепив Мансура б. Нуха, возвели на престол его малолетнего брата ‘Абд ал-Малика. Весной назначил сипахсаларом Абу-л-Музаффара Насра б. Сабук-тагина. Осенью направил победное извещение (фатх-нама) халифу (халифа) ал-Кадир би-Ллаху из династии ‘Аббасидов (ал-‘Аббасийун), который признал его «вольноотпущенником повелителя верующих» (маула амир ал-му’минин), т.е. своим непосредственным (хотя и номинальным) подчиненным / «клиентом».
После того, как в декабре 999 г. Бухара окончательно перешла в руки илек-хана Арслана Насра б. ‘Али из династии Караханидов, который выслал плененных Саманидов вместе с Бегтузуном в Узгенд, в Газнине на мусульманском чекане имена Мансура и Сабук-тагина сменили имена ал-Кадир би-Ллаха и Махмуда. Это символизировало однозначную поддержку халифата (хилафа) ‘Аббасидов в Багдаде в противовес Фатимидам (ал-Фатимийун) в Каире. Полномочия газнинского амира осенью 1000 г. подтвердила присылка торжественного договора (‘ахд) и грамоты (маншур) на управление областями, ранее подвластными Саманидам, а также почетных одежд (хил‘а) и короны, и лакаб Десница Державы и Поверенный Общины (Йамин ад-Даула ва-Амин ал-Милла).
Летом 1000 г. Махмуд водил свои полки в саффаридские пределы, где погиб его дядя Буграджук. Халаф б. Ахмад, которого он винил в случившемся, отвел угрозу, заявив о введении хутбы с его именем и выплатив громадную дань (100 тыс. динаров), и в своем обращении к нему одним из первых использовал имя султан как титул, который позднее прилагался современниками к потомкам Сабук-тагина. Тем не менее в газнавидских документах и на монетах в течение всего XI в. упоминаются только именования «господин» (сайид) и «царь» (малик), помимо основного – амир, которое в официальном контексте употребляют персидские авторы этого столетия – Гардизи и Байхаки.
Царствование (1000-е – 1020-е)
За три десятилетия своего правления «Десница Державы и Поверенный Общины» под лозунгами джихада против «неверия» (куфр) возглавил полтора десятка (по разному счету, 12, 15 или 17) походов по Южной Азии. По преданию, он дал обет ежегодно совершать газават. Однако необходимое условие его осуществления заключалось в безопасности северных и западных рубежей Газнавидского эмирата.
С илек-ханом он обменивался дружественными посланиями, «Десница Державы» в апреле 1001 г. договорился о разделе «саманидского наследства» по Амударье (Джейхун). Договоренность скрепило его бракосочетание с дочерью илек-хана, которая получила дворцовое имя Махд-и Чигил («Колыбель Чигиля» – указание на племя тюрков-карлуков, к которому принадлежал ее род). Саманидскую традицию Махмуд продолжил и на южном побережье Каспийского моря во взаимодействии с династиями, происходившими из Дайлама (ныне горный Гилян). Здесь поддерживались мирные сношения с амиром Горгана (Джурджан) Кабусом б. Вушмгиром из рода Зийаридов и с той ветвью Буидов (ал-Бувайхийа), которая правила в Джибале (позднейший Ирак-и ‘Аджам), со столицей в Рее.
Еще осенью 1000 г. Махмуд совершил набег на горную область Ламган (ныне афганский вилаят Лагман) и захватил нескольких крепостей у Джаяпалы Хинду-шахи. Следующий поход – осенью 1001 г. – позволил ему овладеть всем Вайхиндом (ныне провинция Хайбер-Пахтунхва в Пакистане). В октябре на берегах Инда он во главе большого войска (15 тыс. конницы) разгромил махараджу Джаяпалу (12 тыс. конницы, 30 тыс. пехоты, 300 слонов), которого вместе с 15 родственниками взял в плен, но вскоре освободил за выкуп в 50 слонов и обязательство ежегодной уплаты дани. В 1002 г. Джаяпала, потерявший право царствовать после плена у «тюрков», совершил обрядовое самосожжение. Царство он оставил своему сыну Анандапале, который, воззвав о помощи к окружающим владетелям, приступил к сбору средств на оборону (даже его жены распродали ради этого свои украшения).
Успех похода 1001–1002 гг. впервые принес Махмуду прозвание воителя (гази) во славу суннизма (ахл ас-сунна ва-л-джама‘а), что освящалось его взаимодействием с ал-Кадиром. По возвращении в Газнин он выступил на Систан, где в октябре того же 1002 г., заподозрив Халафа в неблагонадежности, заставил того сдаться и выслал в Джаузджан, а владение передал его сыну Абу Хафсу. В 1003 г. для закрепления здесь своей власти амир построил военный городок (лашкаргах) и обширную резиденцию (кал‘а) в Бусте (ныне Лашкаре-Базар). В 1004 г. он заточил Абу Хафса, имущество конфисковал и, заняв систанскую столицу Зарандж, передал ее Абу-л-Музаффару Насру.
3-й индийский поход зимой 1004–1005 гг. привел к подчинению Баджи Рао, князя (раджа) Бхатинды (ныне в одноименном округе (дистрикте) штата Панджаб в Индии). В его княжестве отныне проповедовали присланные из Газнина ‘улама’, насаждался ислам и строились мечети (масджид). Вернувшись в свою столицу, Махмуд осенью 1005 г. выступил оттуда в 4-й индийский поход и продвинулся до Бхеры на р. Джелам, где правил Сукхапала, родственник (предположительно – сын) махараджи Анандапалы Хинду-шахи, принявший в плену ислам и прозвание Наваса-шах. Самого Анандапалу Хинду-шахи амир преследовал до Кашмирской долины, а потом напал на Мултан, где правил Абу-л-Фатх Да’уд б. Наср – один из вождей арабов Синда, который ранее, приняв исповедание карматов (карамита), признал фатимидское верховенство.
Весной 1006 г., после 7-месячной осады, Абу-л-Фатх отрекся от своих воззрений и согласился платить дань и встать под надзор Сукхапалы (Наваса-шаха). Однако летом амир получил весть о том, что силы илек-хана Арслана Насра вторглись двумя колоннами в хорасанские земли и захватили Балхский и Гератский оазисы. Срочно прибыв туда в сентябре, он вынудил Арслана Насра отойти за подкреплениями в Мавераннахр (Мавараннахр).
В 1007 г., узнав, что Наваса-шах и Абу-л-Фатх Да’уд вернулись к прежним убеждениям, Махмуд двинулся в 5-й индийский поход. Еще до его прибытия в Бхеру Сукхапала попал в плен к своим военачальникам и, выкупив свою жизнь за 400 тыс. дирхамов, остался до конца дней в заключении. В 1008 г. Мултан был передан под управление полководца Тагина Хазина, а население города частично вырезано, частично искалечено. Тем временем илек-хан Наср, призвав на подмогу троюродного брата – Йусуфа Кадыра б. Харуна, хана Кашгара, вновь переправился через Амударью и расположился в Балхе. Срочно явившись сюда, амир в декабре нанёс своему тестю чувствительное поражение.
Тем временем Хинду-шахи создали коалицию из раджей Уджжайна, Гвалияра, Калинджара, Дели и Аджмира. Ее поддерживала могущественнейшая из индусских династий – Гурджара-Пратихары, которая притязала на верховную власть над всей «Арьявартой» (Северной Индией) с титулом «великий царь царей» (махараджадхираджа). Во главе собранной ею громадной рати махараджа Анандапала поставил своего сына Брахманапалу.
Получив известия о приготовлениях «язычников», Махмуд Газнави в январе 1009 г., несмотря на зимние холода, выступил в 6-й индийский поход. После более чем месячного «стояния» между Вайхиндом и Пешаваром ожесточенная атака индийской коалиции на оба крыла его воинства, в которой наибольшей яростью выделялось племя гаккхаров, чуть не заставила его отступить. Только бегство царских слонов, вызванное зажигательными снарядами мусульман, посеяло панику в рядах союзников, которые посчитали, что их властелин покидает поле битвы.
Преследуя бегущих, амир завладел крепостью Бхаван, а после недельной осады ему открыл ворота Нагаркот – богатейший храм города Бхиманагара у западных отрогов хребта Сивалик (Предгималаи). Казну амира существенно пополнили и сокровищницы капищ прилежащей области Кангра (ныне одноименный округ (дистрикт) индийского штата Химачал-Прадеш). Махараджа пошел на уступки, выплатив Махмуду значительную сумму в обмен на мир, обещал регулярно вносить дань и предоставлять свободный проход через свое царство.
Целью 7-го индийского похода в октябре 1009 г. сделался богатый купеческий город Нараянпур (Нарайан). С его раджей Махмуд заключил мир, благодаря которому оживились проходившие здесь торговые пути. 8-й поход в 1010 г. покончил с исма‘илитским сопротивлением в Синде, а вдохновлявший его Да’уд был выслан под стражей в область Гур (ныне одноименный вилаят Афганистана), где впоследствии умер в неволе.
В 1011 г. Махмуд Газнави ненадолго пресек налеты и грабежи воинственных горцев Гура, силой усмирив одного из их князей Мухаммада б. Сура. В том же году смерть Фаригунида Абу Насра Мухаммада предоставила амиру возможность посадить на престол Джузджана своего сына Мухаммада. В 1012 г. Кусдар (ныне север пакистанской провинции Белуджистан) после попытки обособиться обязался внести значительную контрибуцию. В 1013 г. газнавидские полководцы сместили последнего шара и присоединили Гарчистан. После гибели Кабуса б. Вушмгира в 1012 г. Махмуд способствовал восхождению на престол Горгана его сына и преемника Манучихра в обмен на признание своего верховенства и выплату ежегодной дани (50 тыс. динаров).
Таким образом, в начале 1010-х гг. господство Махмуда в восточноиранских княжествах, которые ранее лишь признавали его верховенство, упрочилось. Теперь он потребовал от халифа ал-Кадира признать его власть над теми областями бывшего Саманидского эмирата (включая Самарканд), завоевать которые самостоятельно ему оказалось не под силу, но встретил решительный отказ. Отныне его завоевательные устремления сосредоточились по преимуществу на южном направлении.
Преемник Анандапалы Трилочанапала, неспособный к делам управления, передал его бразды своему наследнику Нидаре Бхимапале, который развернул деятельное сопротивление мусульманам (давшим ему прозвище «Бхима Бесстрашный»). 9-й индийский поход Махмуда весной 1014 г. увенчался разгромом Нидары Бхимапалы на перевале Маргала и взятием крепости Нанданы (Нардин) у отрогов Соляного хребта (ныне в пакистанской провинции Пенджаб), откуда амир тщетно преследовал противника на кашмирских землях. Тем не менее он был вознагражден из Багдада новым лакабом – Порядок Вероустава (Низам ад-Дин).
В 10-м походе зимой 1014–15 г. Махмуд, последовательно переправив войско через все пять рек Панджаба, проник до Тханесара – процветавшего очага индуизма в междуречье Сатледжа и Джамны (древняя Ямуна). Местный раджа бежал. Амир разграбил город с его храмами и кумирнями, опустошил окрестности и увез в Газнин изваяние Чакравартина – олицетворения миродержавия – с богатой добычей и полоном.
В 11-м походе с конца 1015 г. повторную попытку захвата Кашмира сорвали суровая зима и упорное сопротивление горной крепости Лохакот (ныне Лохарин) у входа в долину с юго-запада. Весной следующего года Махмуду пришлось (единожды за все время индийских походов) отступить с тяжкими потерями: много его воинов погибло в водах разлившегося Джелама. Летом он предпринял поход в Керман, чтобы поддержать одного из Буидов Фарса, притязавшего здесь на власть, но не добился долгосрочных успехов.
Осенью 1016 г., при посредничестве Караханидов, Махмуд договорился с шахом Хорезма (Хваризм) Абу-л-Хасаном ‘Али б. Абу-л-‘Аббасом Ма’муном о том, что тот, получив в жены сестру Махмуда, признает его своим верховным государем и введет хутбу с его именем. Когда недовольная хорезмийская знать расправилась с шахом, амир получил повод для нападения и весной 1017 г., подавив мятеж, взял Гургандж (ныне руины Кёнеургенч в Дашховузском велаяте Туркменистана). Хорезмшахом он назначил Алтунташа – полководца своих «отроков»-гуламов (мамлуков).
Осенью 1018 г. – в рамках 12-го индийского похода – Махмуд развернул давно задуманное наступление на Гурджара-Пратихаров, которые предоставили укрытие махараджам Трилочанапале и Бхимапале. В сентябре он переправился через р. Джамна и овладел крепостью Сарсава (ныне в округе (дистрикте) Лакхнау индийского штата Уттар-Прадеш). Далее амир принял покорность Хордата, раджи Барана (ныне Буландшахр – столица одноименного дистрикта того же штата), вместе с которым в ислам перешло несколько тысяч его подданных.
Кульчанд, раджа Махабана, при вести о поражении заколол собственных сына и дочь и совершил самоубийство. Отдав на разграбление священные города Матхуру и Вриндавану на Джамне, Махмуд оставил там бо́льшую часть войска, а сам в декабре поспешил с отборными отрядами на р. Ганг – к Каннауджу, столице Пратихаров, которую махараджадхираджа Раджьяпала бросил без защиты, вместе с 7 соседними замками. Завладев ими и взыскав с них огромную дань, Махмуд прошел далее по течению реки, обобрал население Асни и вырезал жителей Маджхнаваза – «Крепости Брахманов».
В январе 1019 г. Махмуд Газнави овладел Шарвой, которую покинул ее раджа Чанд, а весной вернулся в Газнин с громадной добычей (3 млн дирхамов, не считая трофеев и множества слонов); многолюдный полон обрушил цены на рынках работорговли. Ему пришлось вновь иметь дело с Караханидами, которым он нанес чувствительное поражение под стенами Балха, куда брат и преемник Арслана Насра б. ‘Али, Арслан Мансур, явился в союзе с Йусуфом Кадыром. Однако уже осенью вновь потребовалось присутствие амира в «Хиндустане»: Видьядхара, махараджа Калинджара из династии Чандела, и его союзник из Гвалияра, взяв Каннаудж, казнили Раджьяпалу за малодушие, проявленное перед лицом захватчиков, и выстраивали новую коалицию североиндийских царей.
В декабре 1019 г. начался 13-й индийский поход. На р. Рамганга Махмуд разбил Трилочанапалу, но затем столкнулся с многочисленной ратью Видьядхары, и только паника, неожиданно поразившая ее, спасла положение мусульман, которые наложили руки на лагерь «язычников». Опасаясь перекрытия обратного пути через Панджаб (Пятиречье), амир поспешил в Газнин, угоняя с собой сотни слонов (в т.ч. 270 отбитых у Хинду-шахи и 580 – у Чанделов). В 1020 г. поход Махмуда против афганских племен в труднодоступные ущелья Нура и Кирата, примыкающие к Ламгану, остался без долгосрочных последствий: сюда лишь были направлены мусульманские проповедники. Столь же недолговечен оказался успех его второго похода в Гур в том же году. В 14-м индийском походе 1021 г. амир явился на помощь Гурджара-Пратихарам – отныне своим союзникам. Суровая зима вынудила его снять осаду с Лохкота, и он повторно вторгся в Панджаб, где добился очередного унижения Хинду-шахи: Трилочана скончался, а Бхима нашел убежище у раджи Аджмира. В 1022 г. Махмуда отвлекли боевые действия против «идолопоклонников» между рр. Инд и Кабул – в Свате и Баджауре – и в Сулеймановых горах, где ему удалось насадить ислам, чтобы превратить край в плацдарм для натиска на восток.
В 15-м индийском походе 1023 г. Махмуд, не добившись сдачи ни Калинджара, ни Гвалияра, ограничился данью с их махараджей. Его оплотом в Хиндустане стал Лахор, который он, отобрав у Хинду-шахи, передал под управление своему любимому «отроку» Айазу. Вернувшись в Газнин, амир дал смотр своему войску, с которым в 1024 г., отражая вторжение огузов-туркоманов из Туранской низменности, вступил в Джибал.
Между тем кашгарский хан Йусуф Кадыр предложил Махмуду Газнави союз против двух своих родственников – троюродного брата Мансура и родного, ‘Али б. Харуна, который удерживал Самарканд и Бухару с тронным прозванием Йыган-тагина (откуда имя ‘Али-тагин, под которым его знало большинство современников). В марте 1025 г. газнавидский и караханидский государи на встрече в Самаркандском оазисе договорились о долгосрочном взаимодействии. Предполагалось, что амир изгонит из Мавераннахра и Туркестана Йыган-тагина и его сообщника – Арслан-йабгу, сына огузо-туркоманского вождя Сельджука (Исра’ил б. Салджук).
Преследуя Йыган-тагина ‘Али по пятам, Махмуд прошел через предгорья Памиро-Алая, где ему присягнули на верность местные князьки. Помимо ‘Али, которого к нему вывели в цепях, он захватил в плен Арслан-йабгу и распорядился выслать их в Калинджар вместе с другими предводителями огузо-туркоманов. Соплеменников Арслана в количестве 4 тыс. семейств он расселил по северному пограничью Хорасана – в Абиварде, Насе и Фараве.
На зиму 1025/26 г., после тщательных приготовлений, Махмуд наметил очередной (16-й) индийский поход. В октябре – ноябре он прошел через пустыню Тхар, преодолев сопротивление князей Раджпутаны и воинственной касты свободных земледельцев – джатов, и разграбил Аджмир: проживавший там «Бхима Бесстрашный» вскоре умер. Оттуда амир проследовал к южной оконечности п-ова Катхиявар – в Саураштру, чтобы в январе захватить Сомнатх на берегу Аравийского моря, где находился богатейший храм Шивы.
Раджи Саураштры сначала отступили перед мусульманами, но при защите храма оказали отчаянное сопротивление, которое все же удалось сломить в битве у стен города. Шедшая одновременно осада святилища закончилась его штурмом и избиением оборонявших его жрецов – брахманов. Крупнейшее из хранившихся там фаллических изображений – лингамов – было свалено на землю и расколото (по преданию, секирой самого амира) на четыре куска, из которых два были вывезены в Газнин и помещены перед воротами дворца и соборной мечети, два – переправлены один в Мекку (Макка), другой в Медину (Мадина). Украшавшие его самоцветы, золото и серебро пополнили казну завоевателя.
Обратив в бегство Бходжу, махараджу Мальвы из рода раджпутов Парамаров, попытавшегося вернуть Сомнатх, Махмуд вступил в укрепленную столицу Гуджарата, Анахилапатаку. Привлеченный ее живописным расположением и благодатным климатом и хранившимися там сокровищами, он намеревался уже перенести сюда свою столицу, а Газнин оставить сыну, Мас‘уду Газнави, но отказался от этого замысла под влиянием настоятельных просьб военачальников и ограничился тем, что поставил там зависимого от себя раджу. Установив контроль над устьями Инда, амир вновь двинулся через пустыню. По пути его войска вмешались в династическую распрю макранских Ма‘данидов, оказав подмогу одному из претендентов.
Несмотря на тяжелые потери от джатских налетов, Махмуд вернулся в Газнин с богатой добычей (якобы исчислявшейся в 20 млн динаров). Его заслуги в деле джихада были вознаграждены новым лакабом, полученным из Багдада, – Кров Державы и Ислама (Кахф ад-Даула ва-л-Ислам). Лакабов удостоились также сыновья амира, Мухаммад и Мас‘уд, и его брат Йусуф.
Последний (17-й) индийский поход Махмуда зимой 1026/27 г. вновь привел его в Пятиречье. Весной 1027 г. он дал кровопролитную битву джатам – искусным плотогонам, контролировавшим переправы через средний Инд. Победу обеспечило строительство в Мултане почти полутора тысяч прочных боевых судов, с которых мусульмане высадились на речные острова и захватили укрытые там семьи своих противников.
Осенью – зимой 1027 г. стали шириться грабежи, которые родичи Арслана (Исра’ила) – Сельджуки (Саладжика) – производили среди податного люда (ра‘ийа) приграничных хорасанских округов, откуда к газнинскому двору потянулись жалобщики. Карательные походы против туркоманов продолжились с 1028 г. до самого конца царствования Махмуда. К концу 1020-х гг. амир воспользовался братоубийственной распрей между Караханидами и упрочил за собой большую часть ирано-центральноазиатских владений Саманидов.
Чтобы воспользоваться ослаблением Буидов Джибаля вследствие разногласий между амиром Маджд ад-Даулой Рустамом и его матерью – регентшей Сайидой Ширин, Махмуд задумал поход на запад. Поводом послужило приглашение от Маджд ад-Даулы, который после смерти Ширин в 1028 г. не мог справиться с произволом дайламского ополчения в Рее. В 1029 г. Маджд ад-Даула Рустам, выехавший встречать подмогу из Хорасана, был взят под стражу, а затем, обвиненный в терпимости к шиизму (ши‘а), низложен и отослан в Газнин.
В мае того же года Махмуд обрушился на Рей, где сжег значительную часть дворцовой библиотеки, якобы содержавшей вольнодумные и нечестивые сочинения, и произвел массовое избиение горожан-шиитов. Он стремительно взял Казвин и привел к покорности дайламитских и курдских вождей, прежде всего Саларидов и Каквайхидов в Хамадане и Исфахане. Поставив Мас‘уда править завоеванными землями, амир вернулся в Балхский оазис.
Весной 1030 г. Махмуд, строя планы освобождения халифа от опеки иракских Буидов и проникновения через Сирийскую пустыню в Египет, чтобы покончить с Фатимидами, выступил на Газнин, где и скончался.
Наследие Махмуда Газнави и историческая память о нем
Опираясь на аббасидский и саманидский опыт, Махмуд создал централизованный и разветвленный управленческий аппарат, комплектовавшийся персоязычными чиновниками не только с востока, но и с запада Ирана (подвластного Буидам, Зийаридам и Каквайхидам). Его блестящими руководителями стали вазиры Ахмад б. Хасан Майманди и Хасан б. Мухаммад (Хасанак Микали) и начальник посольского ведомства (диван-и рисалат) Мансур аз-Заузани (Абу Наср-и Мишкан). Хорошо вооружённая и дисциплинированная гвардия дворцовых невольников – «личных отроков» (гуламан-и хасса) – составляла костяк вооруженных сил амира, в которые входили также ополчения таджиков, афганцев, арабов, курдов, дайламитов, др. подвластных народов и добровольцы (мутавва‘а).
Источником средств для щедрого финансирования военно-административной машины стали разграбление колоссальных богатств Индии и их монетизация (в т.ч. путем переплавки в динары и дирхамы). Отдавая приоритет экспансии, Махмуд зачастую пренебрегал экономическим состоянием собственных владений, что вело к запустению сельскохозяйственных площадей и разрушению систем искусственной ирригации (в частности, в Хорасане). Многочисленные восстания в подвластных землях, которые простирались от Загроса на западе до Гималаев на востоке и от Памира на севере до Оманского залива на юге, успешно подавлялись, а шииты, участвовавшие в них или подозревавшиеся в участии, при малейшей возможности беспощадно истреблялись.
Приверженцев шиваизма Махмуд, не прибегая к принудительной исламизации (за несколькими показательными исключениями), предпочитал облагать джизйей и хараджем, хотя и угонял их в полон десятками тысяч. Вместе с тем, амир охотно заключал союзы с индийскими владыками, при условии выплаты ими дани и поставки драгоценных металлов и камней, и включал в состав своего войска выставлявшиеся ими ополчения, в т.ч. боевых, вьючных и тягловых слонов (до нескольких сотен), а также пехоту. Соединения индийцев, не считаясь с вероисповеданием, использовались им при борьбе с недовольными на Иранском нагорье, так же как отряды огузов направлялись для карательных действий на Индо-Гангскую равнину.
Большинство образцов религиозной и светской (дворцовой и садовой) архитектуры, которыми Махмуд украсил Газнин, не сохранилось, как и инфраструктура (водопровод и прочие общественные сооружения), а также караван-сараи, которые строились им на торговых трассах. Среди культовых сооружений выделялась монументальная мечеть «Невеста Небосвода» (‘Арус ал-Фалак), выстроенная на средства, вырученные от добычи похода 1018–1019 гг., и одно из первых мадраса в истории арабо-исламской культуры. Привлекая в свое окружение ‘улама’ различных мазхабов (преимущественно ханафийа и шафи‘ийа), амир особо благоволил аскетическому направлению каррамийа. Поощряя науки и искусства, он превратил свой двор в центр культурной жизни Ирана и Центральной Азии, который по своей пышности соперничал с «Городом мира» (Мадинат ас-Салам) – Багдадом.
Несмотря на тюркское происхождение по отцу, Махмуд всегда подчеркивал свою приверженность ирано-исламской культурной традиции. Произведения множества придворных ученых и стихотворцев на классических арабском и новоперсидском языках поддерживали его славу при жизни, а после смерти амира служат важнейшими источниками для исследования газнавидской эпохи. Среди первых наиболее известны официальный дееписатель Абу Наср ал-‘Утби, который с изощренным красноречием изложил историю походов своего государя в «Книге Десницы» (ал-Китаб ал-Йамини), и великий естествоиспытатель и эрудит Абу-р-Райхан ал-Бируни, который, хотя и никогда не восхвалял амира, принудительно доставившего его к своему двору, получил благодаря этому возможность работать с памятниками индийской научно-интеллектуальной традиции, недоступными его предшественникам. Среди вторых особое место занимают ‘Унсури, Фаррухи, Манучихри, ‘Асджади и Асади, чьи панегирические касыды (касида) важны с т.зр. изучения не только поэтического мастерства, но и династической мифологии.
Амира Махмуда нередко величали Забули / Завули – по происхождению матери и с намеком на связь с эпическим героем Рустамом, а его родословную дворцовые генеалоги возводили к Сасанидам. Непростые его отношения с Ибн Синой и Фирдауси, который посвятил ему последнюю редакцию «Шахнаме», получили отражение в поэзии и фольклоре персов, где амиру нередко приписываются корыстная скупость и изуверское узколобие и одновременно – строгое правосудие и воинская доблесть (образ, по-видимому, сложился уже в XIII в., отчасти благодаря ‘Аттару). В новоперсидской литературе Махмуд и Айаз нередко изображались как влюбленный и возлюбленный, чему суфизм (тасаввуф) давал мистическую трактовку.
Основу источниковедческой базы для эпохи Махмуда составляют труды, написанные на арабском языке, к которым, помимо «Книги Десницы», относятся «Упорядоченные своды о летописях царей и народов» (ал-Мунтазам фи та’рих ал-мулук ва-л-умам) Джамал ад-Дина Ибн ал-Джаузи и «Полный свод летописей» (ал-Камил фи-т-та’рих) Ибн ал-Асира, сохранивший фрагменты «Летописи наместников Хорасана» (Та’рих вулат Хурасан) ас-Саллами. Самый ранний в собственном смысле биографический очерк, посвященный Махмуду, помещен в «Кончинах славных мужей» (Вафайат ал-а‘йан) Ибн Халликана. Тем не менее важнейшим подспорьем для изучения личности Махмуда Газнави служат персоязычные сочинения его младших современников.
«Краса известий» (Зайн ал-ахбар) Абу Са‘ида Гардизи восполняет многие недостающие элементы информации, почерпнутые из «Летописи наместников Хорасана». Абу-л-Фадл Байхаки, чьи мемуары в части, посвященной царствованию Махмуда («Летопись Десницы» – Тарих-и Йамини), утеряны, передает воспоминания очевидцев о нем в главах, посвященных его наследникам. Так, подробности о падении хорезмшахской династии Ма’мунидов излагаются в конце «Летописи Мас‘уда» (Тарих-и Мас‘уди) на основании персидского перевода очерка, сделанного по-арабски ал-Бируни и, вероятно, озаглавленного «Собеседование вечернее об известиях из Хорезма» (ал-Мусамара фи ахбар Хуваризм).
В «Книге правления» (Сийасат-нама), приписываемой Низам ал-Мулку, амир Махмуд представлен образцом государственного мужа и военного предводителя, что способствовало закреплению газнавидских моделей в салджукской войсковой и административной практике. Важны также позднейшие «Четыре рассуждения» (Чахар макала) Низами ‘Аруди, «Летопись Систана» (Тарих-и Систан), руководство Фахр-и Мудаббира Мубарак-шаха «Вежество войны и отваги» (Адаб ал-харб ва-ш-шаджа‘а), дидактический свод ‘Ауфи «Сборники рассказов» (Джавами‘ ал-хикайат) и хроника Джаузджани «Насировы разряды» (Табакат-и Насири). Карьера ключевых персон из окружения амира прослеживается в сборниках жизнеописаний сановников, составлявшихся в тимуридский период, – «Дуновения зорь» (Наса’им ал-асхар) Насир ад-Дина Мунши Кирмани и особенно в «Памятниках вазиров» (Асар ал-вузара’) Сайф ад-Дина ‘Укайли, где содержатся обширные выдержки из утерянных в оригинале (и у Байхаки) «Макам Абу Наср-и Мишкана».
Обобщающие изложения деятельности Йамин ад-Даулы содержат хроникальные произведения, создававшиеся по-персидски в монгольском Иране и могольской Индии: среди первых – «Избранная летопись» (Тарих-и гузида) Хамдаллаха Казвини и «Кущи безмятежности» (Раудат ас-сафа’) Мирхванда; среди вторых – «Изборник летописей» (Мунтахаб ат-таварих) ‘Абд ал-Кадира Бадаони, «Акбаровы разряды» (Табакат-и Акбари) Низам ад-Дина Ахмада и «Авраамов цветник» (Гулшан-и Ибрахими) Мухаммада Касима Фаришты. Оценки деятельности «Султана Махмуда из Газни» со стороны индийских и пакистанских, индусских и мусульманских исследователей контрастируют. Для первых он – жестокий захватчик и хищный разрушитель древнего наследия, для вторых – дальновидный стратег и искусный администратор, способствовавший исламизации субконтинента как насильственными, так и мирными средствами.
Лит.: Якубовский А.Ю. Махмуд Газневи (К вопросу о происхождении и характере Газневидского государства) // Фердовси. 934 – 1934. Л., 1934. С. 51 – 96; Habib M. Sultan Mahmud of Ghaznin. Delhi – Kabul, 1977; Hardy P. Mahmud of Ghazna and the historians // Journal of the Panjab University Historical Society XIV (Dec. 1962). P. 1 – 36; Lashkari Bazar: une résidence royale ghaznévide. Vol. 1–2. Paris, 1963–1978; Nazim M. The Life and Times of Sultan Mahmud of Ghazna. With a foreword by the late Sir Th. Arnold. Cambridge, 1931.
Кораев Т.К.