Чхар Бакр (Чор Бакр; перс.-тадж., «Четыре Бакра») — мусульманский некрополь (X — начало XX в.), расположенный в 5 км к северо-западу от Бухары в селении Сумитан, основанном, по преданию, бухар-худатом тюрком Шир-и Кишваром. В X в. селение принадлежало знаменитому факиху и мухаддису Бухары Абу Бакру Са‘ду (ум. в 971-72 г.) и его сыну Абу Бакру Ахмаду, которые там и похоронены. В середине XVI в. фактический основатель семейной ветви накшбандии Джуйбаридов хваджа Ислам (ум. в 1553 г.) сумел вступить во владение Сумитаном на основании подложной родословной, восходящей к Абу Бакру Ахмаду. Судя по надгробным надписям, эпиграфике Ч. Б. и сведениям источников, хваджа Ислам стал первым представителем Джуйбаридов, похороненным здесь. Перед смертью он добился государственного финансирования и благоустроил пришедшую в упадок территорию вокруг Ч. Б.: по приказу «мурида» хваджи Ислама — ‘Абд Аллах-хана II (1583–1598) к северу от некрополя были возведены чар баг (садово-парковый комплекс), хазира Абу Бакра Са‘да и его сына Ахмада и ханака. Тогда же из города от северо-восточных ворот Тал-и Пач была проложена специальная мощеная дорога, обсаженная с двух сторон тутовыми деревьями. В дальнейшем, на протяжении 300 лет, Джуйбариды, опираясь на свою финансовую мощь, возвели здесь мечеть, мадрасу, мактаб, баню, около 10 хазира, помещения для приготовления пищи, кари’-хану, конюшни, минарет — все из жженого кирпича. Образовавшийся комплекс стал настоящим городом мертвых с небольшими площадями, улицами и тупичками.
Комплекс вытянут по оси юг-север (155 м). «Улицы» образованы фасадами хазир. Основной культово-учебный центр (ханака, мечеть, мадраса) расположен в юго-западном углу комплекса. Погребения производились в отдельных двориках-хазирах. Внутри выстраивались полуподземные дахмы, на которых выставлялись надгробия в форме параллелепипедов с надписями.
Практически все сооружения Ч. Б. были снабжены солидными вакфными доходами, предназначенными на ремонт сооружений, мударрису мадрасы, студентам (их количество колебалось от 21 до 42), хафизам, «читающим Коран у могил», на приготовление ритуальной пищи (хариса) в праздники жертвоприношения, разговенья и рождения Пророка. Одно из условий, которое ставили жертвователи (в основном Джуйбариды), состояло в регламентации изучаемых предметов: это должны были быть «аш‘аритские науки, основанные на учении Абу Ханифы и Абу Йусуфа».
Опыт исследования святынь Мавараннахра, подобных Ч. Б., показывает, что они были и остаются своеобразными «материальными воплощениями» местных форм бытования ислама, вобравших в себя множество древних культов и прежнюю ритуальную практику. Старые доисламские праздники гул-и сурх, Науруз, саййил отмечались на Ч. Б. и других мазарах особой церемонией раздачи «сладкой воды», составлением венков и т. п.
Ритуал зийары в том виде, в каком он совершается на Ч. Б. и поныне, основан на традиционной вере паломников (основная их часть — женщины) в харизматическую силу «святых» (аулийа’) У их духов просят исцеления от недугов, благополучных родов, удачи в любом начинании, прощения грехов и т.п. Традиционны и действия приходящих на мазар: они обязательно прикасаются к надгробию или намогильному сооружению, целуют его, размазывают по лбу и щекам «святую пыль», совершают обход (таваф) могил; женщины обычно плачут и громко причитают. Церемония завершается чтением сур (Фатиха, Йа Син) и благопожелательных молитв (ду‘а’) и возжиганием свечей у могил. Скорее всего, в таком виде ритуал зийары на Ч. Б. существовал и раньше, о чем свидетельствуют мраморные чираг-даны, напоминающие иранские атешгахи.
На 87 надгробиях (их всего 164) сохранились надписи. Тексты включают в себя эпитафию, фрагменты из Корана, имена-эпитеты Аллаха (ал-асма’ ал-хусна; их 33 или 66), надгробные персоязычные стихи-марсийа поэтов-классиков (например, Са‘ди) и местных авторов. Иногда вместо фрагмента Корана или марсии высекались мистические стихи (Хафиз, Ибн Йамин). Примерно 80% сохранившихся надписей— над могилами женщин.
Надписи имеются на ханаке с датой начала (970/1562-63) и завершения (978/1570-71) строительства и именем жертвователя — Искандар-хана (отец ‘Абд Аллах-хана II). На стенах ханаки, мечети, мадрасы тушью наносились надписи с мистическими стихами, хадисами, «разрешающими» зийарат могил. Надписи датируются от 1016/1607-08 до 1936 г.; их авторы, судя по нисбам, приезжали почти из всех крупных городов и сел Мавараннахра, Хурасана/Хорасана и Туркистана; отмечена нисба ар-Руми. На стенах мадрасы имеются примитивные рисунки XVII–XIX вв. с изображением «шествия слонов», сцен охоты, не вполне понятных символических знаков типа «трезубец». Зафиксированы процарапанные по штукатурке рисунки со схематически изображенными «человекоподобными существами», покрытыми иногда хиджабом и сопровождающиеся местоимением-синонимом Аллаха Хува (Он). Очевидно, так представляли себе авторы рисунков образ «сокрытого за завесой таинственности» Бога.
Посвятительная надпись на минарете содержит дату строительства (мухаррам 1318/1–30 мая 1900) и имя жертвователя — Мирза хваджа-йи Джуйбари. На котле мазара Ч. Б. (диаметр 145, высота 65 см) по ободку процарапан текст с именем жертвователя — ‘Алим-хваджа б. ‘Абд ар-Раззак-хваджа и год изготовления — 1303/1885-86.
Лит-ра: Наршахи. Та’рих, 10, 82; Му‘ин ал-фукара. Китаб-и Мулла-зада, 28, 52; Мир Мухаммад-Хусайн б. Мир Хасан ас-Сарахси ал-Хусайни. Са‘дийа // Рук. ИВ АН РУз, № 1439, л. 25а-б, 396–406; Бадр ад-дин б. ‘Абд ас-Салам ал-Хусайни ал-Кашмири. Равдат ар-ридван ва-хадикат ал-гилман // Рук. ИВ АН РУз, № 2094, л. 22а, 40а-б, 526, 74а-б и др.; Мухаммад-Талиб Джуйбари. Матлаб ат-талибин, л. 22а, 346 и др.; Вяткин. Шейхи Джуйбари, 6–8; Иванов. Хозяйство, 51, 61, 152 и др.; В.М.Дмитриев. Композиционные особенности бухарской архитектуры // Материалы по истории архитектуры Узбекистана. Таш., 1950, 61–65; Пугаченкова, Ремпель. Выдающиеся памятники, 91–93; R.D.McChesney. Central Asia: Foundations o f Change. Princeton, New Jersey, 1994, 172–174.
Б.М.Бабаджанов, А.К.Муминов, Е.Г.Некрасова